Свекровь побледнела. Я почувствовала, как Настя крепче сжала мою руку.
— Вот как? — медленно проговорила Галина Ивановна. — Это твоя благодарность? Мы тебе квартиру помогали покупать, а ты…
— Мама, хватит, — неожиданно сказала Ирина. — Пусть едет. Нам и без нее хорошо будет.
Я молча взяла чемоданы. Настя побежала за своей маленькой сумкой. Когда мы выходили из квартиры, свекровь крикнула нам вслед:
— Только потом не приходи с повинной! И ребенка не используй как разменную монету!
Я захлопнула дверь, не удостоив ее ответом. В лифте Настя тихо спросила:
— Мам, а папа будет очень злой?
Я прижала дочь к себе, чувствуя, как дрожат ее плечики:
— Не бойся, солнышко. Мы едем к морю. Как и мечтали.
Такси уже ждало нас у подъезда. Водитель, бородатый мужчина лет сорока, помог погрузить чемоданы, бросая на нас любопытные взгляды. Я крепко держала Настю за руку, пока мы спускались по ступенькам.
— На вокзал, говорите? — переспросил водитель, захлопывая багажник.
— Да, — коротко ответила я, усаживая дочь на заднее сиденье.
Машина тронулась, и я в последний раз взглянула на окна нашей квартиры. Где-то там остались свекровь и Ирина, уже осваивающие наше пространство. И Денис… Он даже не знал, что мы уезжаем.
Телефон в кармане зажужжал. Я посмотрела на экран — «Денис». Десятый пропущенный звонок за последние полчаса. Я перевела телефон в беззвучный режим.
— Мам, а папа не будет волноваться? — Настя смотрела на меня большими глазами.
Я погладила ее по волосам:
— Я напишу ему, когда мы будем в поезде.
Водитель украдкой наблюдал за нами в зеркало. Видимо, наша напряженная атмосфера его заинтересовала.
— Далеко едете? — попытался он завязать разговор.
— В Геленджик, — ответила я, не вдаваясь в подробности.
— Красивое место, — кивнул он. — Только жара там сейчас…
Я машинально кивала, думая о другом. В сумке лежали два билета, купленных прошлой ночью. Не такие удобные, как наши прежние — плацкарт вместо купе, да и дата была не самая удачная. Но это было наше спасение.
Телефон снова ожил. На этот раз пришло сообщение: «Ты где?! Мама звонит, что ты с чемоданами ушла! Это что за спектакль?!»
Я закрыла глаза, чувствуя, как подступают слезы. Но плакать сейчас было нельзя. Не перед Настей.
— Все в порядке, солнышко? — спросила я дочь, замечая, что она нервно теребит подол платья.
— А если папа приедет за нами? — прошептала она.
Я крепко сжала ее руку:
— Он не знает, куда мы едем. И не узнает. Это будет наш с тобой секрет, хорошо?
Настя кивнула, но в ее глазах читались сомнения. Я понимала ее — для восьмилетнего ребенка все это было слишком сложно. Разрыв между родителями, побег из дома… Но назад пути не было.
Когда мы подъехали к вокзалу, я увидела на табло, что до нашего поезда остается сорок минут. Достаточно времени, чтобы купить воды и перекус в дорогу.
— Подожди тут с чемоданами, — попросила я водителя, расплачиваясь. — Мы быстро.
Взяв Настю за руку, я направилась к киоску. Вдруг дочь дернула меня за руку:
Я обернулась и замерла. У входа в вокзал, растерянно озираясь по сторонам, стоял Денис. Его взгляд метался между прибывающими такси, лицо было красным от волнения.
— Спрячься! — резко сказала я, притягивая Настю к себе и отступая за колонну.
Сердце бешено колотилось. Как он догадался? Может, свекровь увидела билеты в моих руках? Или…
— Мам, мне страшно, — Настя прижалась ко мне, дрожа всем телом.
Я присела перед ней, прячась от Дениса за толпой пассажиров:
— Все хорошо, зайка. Он нас не найдет. Мы сейчас по-другому зайдем.
Обойдя вокзал с другой стороны, мы пробрались к нашему поезду. Я постоянно оглядывалась, ожидая в любой момент увидеть разъяренного мужа. Но его нигде не было.
Когда мы наконец устроились в вагоне, а поезд тронулся, я позволила себе выдохнуть. Настя прижалась к окну, смотря, как мелькают знакомые места.
— Мам, а мы когда-нибудь вернемся? — спросила она тихо.
Я обняла ее за плечи:
— Вернемся, конечно. Но только когда папа поймет, что так поступать нельзя.
Телефон снова завибрировал. Новое сообщение: «Ты совсем охренела?! Вернись немедленно! Мама в шоке! Ира в слезах! Ты разрушаешь семью!»
Я медленно выдохнула и набрала ответ: «Ты разрушил ее первым, когда решил, что можешь распоряжаться нашей жизнью без моего согласия. Мы уезжаем. Не ищи нас.»
Отправив сообщение, я выключила телефон. За окном мелькали поля, убегающие вдаль. Впереди было море. И свобода.
Поезд набирал скорость, ритмично постукивая на стыках рельсов. Я наблюдала, как Настя постепенно расслабляется — сначала она сидела, сжавшись в комочек, но теперь уже с интересом разглядывала других пассажиров. В нашем купе ехала пожилая пара и молодая девушка с ноутбуком.
— Мам, а когда мы приедем? — спросила Настя, устроившись у окна.
— Завтра утром, — ответила я, поправляя ей растрепавшиеся волосы. — Сначала поспим, а потом проснемся — и уже будет море.
Пожилая женщина напротив улыбнулась:
— Впервые на море едете?
— Да, — кивнула я, не вдаваясь в подробности.
— Мы с внучкой тоже каждый год ездим, — продолжила она. — Только обычно осенью. Сейчас, в сентябре, уже не так жарко, зато народу меньше.
Ее слова словно разморозили Настю. Дочка оживилась:
— А там будут дельфины? Настоящие?
— В дельфинарии будут, — засмеялась женщина. — А если повезет, может, и в море увидите.
Я с благодарностью улыбнулась незнакомке. Этот простой разговор помог Насте отвлечься от переживаний. Но в моей голове продолжали крутиться мысли — что сейчас происходит дома? Как отреагировал Денис на мое сообщение?
