— Абсолютно законно. И знаете что? Если не уберётесь отсюда в течение недели, мы подаём в суд. За двадцать лет коммуналки и ремонта вы должны маме около миллиона. Готовы платить?
Виктор собирал вещи молча. Злобно швырял в сумку носки, рубашки, свою микроволновку. Я стояла в дверях, наблюдая. Не злорадствовала — просто ждала, когда это закончится.
— Доигралась, — бросил он, застёгивая сумку. — Родного брата выгоняешь.
— Ты сам себя выгнал, Витя. Когда решил, что можешь отнять у меня дом.
— Какой дом? Это квартира! Наша общая квартира!
— Нет. Это мой дом. Где я прожила тридцать лет. Где помню каждую царапину на полу, каждое пятно на обоях. Где мама умерла в той комнате, а папа любил сидеть вот в этом кресле.
— Сентиментальная дура.
— Возможно. Но дура со своим домом.
Он подхватил сумки, пошёл к двери. Обернулся в прихожей.
— Ещё пожалеешь. Когда старой станешь, некому будет воды подать.
Хлопнула дверь. Я медленно дошла до кухни, села у окна. Та самая чашка, которую разбила в первый день его угроз, стояла склеенная на полке. Видно было тонкую линию трещины, но она держалась.
Вечером позвонила Аня.
— Знаешь, доченька, как будто камень с души упал. Дышать легко стало.
— Может, приехать к тебе?
— Не надо, Анечка. Мне нужно побыть одной. В тишине. В своём доме.
Заварила чай, достала любимое печенье. За окном мартовский вечер укутывал город в синие сумерки. Где-то там Виктор искал новое пристанище. А я сидела в своей кухне, пила чай из склеенной чашки и впервые за долгое время улыбалась.
Дом остался моим. Нет — остался домом.
Библиотека встретила запахом книг и тишиной. Валентина Ивановна, заведующая, обрадовалась:
— Тамара Петровна! Как хорошо, что зашли. У нас тут новые поступления, никак не разберём.
— Помогу с удовольствием.
Села за знакомый стол в читальном зале. Стопка новых книг — детективы, романы, историческая литература. Каждую нужно записать, поставить штамп, определить на полку. Руки сами помнили эту работу.
— А что, совсем на пенсии заскучали? — подсела молодая библиотекарша Катя.
— Да нет, просто… свободное время появилось.
— Слышала, брат приезжал?
Не стала рассказывать подробности. Зачем? Всё позади.
В обед зашла в магазин. Купила продуктов ровно столько, сколько нужно одной. Пакет гречки, немного овощей, кусочек сыра. Кассирша, знакомая тётя Зина, удивилась:
— Что так мало берёте? Гости разъехались?
— Разъехались, — улыбнулась я.
Дома открыла все окна. Март дышал весной, хоть снег ещё лежал во дворе. Выбросила пепельницу, которой пользовался Виктор. Переставила мебель обратно — торшер на своё место, книги на полки.
Вечером села в кресло с томиком Чехова. Любимые рассказы, читанные сто раз. Но сегодня они звучали по-новому. «Человеку нужно не три аршина земли, а весь земной шар» — а мне хватит этих двух комнат. Моих комнат.
— Тамара Петровна, я компот сварила, яблочный. Зайдёте?
— Спасибо, Валюша. Сейчас приду.
Сидели на её кухне, пили компот, обсуждали новости двора. Обычная жизнь. Моя жизнь.
Ночью спала крепко, без снов. А утром проснулась от солнца — оно било прямо в окно, растапливая последний снег на карнизе. Встала, подошла к окну. Внизу уже чирикали воробьи, дворник Семёныч расчищал дорожки.
Мой дом. Мой мир. Никто больше не отнимет.
Рекомендуем к прочтению
