Понедельничное утро началось с того, что блендер решил капризничать. Ольга включила его, а он издал какой-то подозрительный скрежет и замолчал. Сергей уже ушёл на работу, оставив после себя запах кофе и обещание починить всё вечером.
— Ну конечно, — пробормотала она, разглядывая молчащий прибор. — Как всегда, в самый неподходящий момент.
Гарантийный талон должен был лежать в общей папке с документами — той самой, куда они складывали всё важное: страховки, чеки на крупные покупки, квитанции. Ольга порылась в ящике комода, достала толстую папку и уселась за кухонный стол.
Блендер, блендер… Где же ты? Пальцы перебирали бумаги: чек на микроволновку, гарантия на телевизор, какие-то старые квитанции за коммунальные услуги. Вот! Нашла. Но вместе с гарантийным талоном из папки выскользнул ещё один чек — длинный, на дорогую покупку.
Холодильник. Тот самый, белоснежный, двухкамерный, который стоял сейчас у неё на кухне и мурлыкал свою тихую песенку. Ольга машинально глянула на дату. Потом ещё раз. И ещё.
А познакомились они с Сергеем только в октябре того же года. На корпоративе у её подруги Лены. Он тогда рассказывал, что недавно развёлся, живёт один, обустраивается заново. А через месяц, когда она переехала к нему, холодильник уже стоял на своём месте. Новенький, красивый. «Купил специально, чтобы тебе было удобно», — сказал тогда Сергей, обнимая её за плечи.
Ольга перевернула чек. В графе «покупатель» чётко читалось: «Сергей Викторович Малышев». А рядом — женская роспись. Размашистая, уверенная. Точно не её.
Сердце забилось как-то неровно. Наверное, ошибка в чеке? Или… или он покупал этот холодильник с кем-то ещё? Может, с сестрой? Хотя Сергей говорил, что сестра живёт в Сибири, редко видятся.
— Не придумывай себе, — прошептала Ольга, складывая чек обратно в папку. — Мало ли что бывает. Спрошу вечером.
Но руки предательски дрожали, когда она заваривала новую чашку чая. А блендер так и остался стоять на столе — сломанный и забытый.
В ту ночь сон не шёл. Ольга ворочалась в постели, слушая размеренное дыхание Сергея, а в голове крутилась одна и та же мысль: июнь… октябрь… четыре месяца разницы.
В два часа ночи она тихо выбралась из спальни и прошла на кухню. Включила торшер, поставила чайник. В полумраке белый холодильник выглядел как-то чуже. Будто не свой.
Села за стол, обхватила руками горячую кружку. И вдруг, как наважение, всплыло воспоминание десятилетней давности.
Виталий, её первый муж. Тоже приносил в дом покупки, гордился ими. «Смотри, какой телевизор купил! Для нас, дорогая, для нашего уюта». А через полгода, когда всё рухнуло, выяснилось — покупал он его с Мариной из бухгалтерии. Они вместе ходили в магазин, вместе выбирали, вместе расписывались в документах. А потом Виталий просто принёс телевизор домой и сказал красивые слова про их общий уют.
— Господи, — прошептала Ольга, — неужели опять?
Тогда, десять лет назад, она проглотила обиду. Сделала вид, что поверила его объяснениям про «случайность» и «недоразумение». Жила с этим телевизором ещё два года, пока Виталий окончательно не ушёл к той самой Марине. И каждый раз, включая его, чувствовала привкус унижения.
Сейчас всё повторялось? Тот же сценарий, те же красивые слова про заботу и уют? Только холодильник вместо телевизора?
