Надежда поднялась к себе и долго стояла у окна, глядя на записку с телефоном. Тамара Павловна права — она ничего плохого не делала. Квартира её, и никто не имеет права её отнимать.
Впервые за два дня она почувствовала что-то похожее на уверенность.
Офис общественной организации располагался в старом здании недалеко от центра. Надежда поднималась по скрипучей лестнице, сжимая в руке папку с документами. Катя шла рядом, подбадривая:
— Не волнуйся, бабуль. Сейчас всё выясним.
Валентина Сергеевна оказалась женщиной лет шестидесяти, с короткой седой стрижкой и внимательными глазами за очками в тонкой оправе. Кабинет был маленький, но уютный — на стенах висели дипломы и фотографии, на столе стояла фигурка совы.
— Садитесь, рассказывайте, — сказала она, указывая на стулья напротив стола.
Надежда начала с самого начала — с телефонного звонка. Говорила тихо, запинаясь, иногда Катя помогала, уточняла детали. Валентина Сергеевна слушала внимательно, изредка кивая.
— Покажите документы, которые он хотел, чтобы вы подписали, — попросила она, когда Надежда закончила.
Надежда достала из папки листы, которые дал ей Игорь. Валентина Сергеевна надела очки и внимательно изучила текст.
— Так, понятно. — Она отложила бумаги. — Скажите, вы читали, что собирались подписать?
— Да, но там такие сложные слова…
— Это типовое заявление об отказе от права собственности. Если бы вы его подписали, квартира полностью перешла бы к этому человеку. Вы остались бы на улице.
— Вот гад! Так и знала, что он врёт!
— Валентина Сергеевна, а он может через суд что-то доказать? — спросила Надежда.
— Давайте разберёмся. Квартира у вас с какого времени?
— С девяносто второго года. Приватизировали, когда родители умерли.
— Документы на руках?
— Вы с этим человеком в браке состояли?
— Нет, просто жили вместе.
Валентина Сергеевна сняла очки и протерла их.
— Надежда Ивановна, у этого человека нет никаких прав на вашу квартиру. Совместное проживание без регистрации брака не создаёт имущественных прав. Даже если он что-то покупал для квартиры, это считается дарением.
— А если он подаст в суд?
— Пусть подаёт. Только доказывать ему нечего. Более того, если докажут, что он пытался получить вашу собственность обманным путём, это уже уголовное дело.
Надежда почувствовала, как с плеч сваливается тяжесть. Катя взяла её за руку и сжала.
— Но он угрожал мне позором, говорил, что все узнают…
— Узнают что? — Валентина Сергеевна улыбнулась. — Что взрослая женщина имела отношения с мужчиной? Это что, преступление?
— Вот именно. Это обычная житейская ситуация. Никого это не шокирует.
Валентина Сергеевна встала и подошла к окну.
— Знаете, сколько таких случаев я видела? Мужчины пользуются тем, что женщины боятся огласки, боятся конфликтов. Рассчитывают на то, что женщина предпочтёт уступить, лишь бы избежать неприятностей.
— И что обычно происходит?
— Если женщина твёрдо говорит «нет» и не поддаётся на угрозы, такие мужчины быстро отступают. Им нужны лёгкие жертвы, а не серьёзная борьба.
Надежда вытерла глаза — она даже не заметила, что плачет.
— Валентина Сергеевна, что мне теперь делать?
— Ничего особенного. Живите как жили. Если он снова будет звонить — не берите трубку. Если придёт — не открывайте дверь. Если будет угрожать — записывайте разговоры, собирайте доказательства.
— А если всё-таки подаст в суд?
— Тогда обращайтесь ко мне. Будем защищаться. Но я думаю, до суда дело не дойдёт.
Голос, который услышали
Через неделю Катя пришла домой возбуждённая. Она училась на журналиста и весь семестр искала тему для курсовой работы.
— Бабуль, а что если написать о твоей истории? — спросила она, стаскивая сапоги в прихожей.
— Ну, об этом мошеннике. Сколько таких случаев! Женщин запугивают, заставляют подписывать документы. А они молчат, боятся.
Надежда покачала головой:
— Катя, не надо. Зачем выносить сор из избы?
— Какой сор? Ты же ничего плохого не сделала! Наоборот, ты пример для других. Показала, что можно постоять за себя.
— Но все будут знать…
— А что плохого в том, что люди узнают правду? Может, кто-то ещё решится не поддаваться на шантаж.
Катя села рядом с бабушкой на диван.
— Слушай, я нашла журналиста, который пишет о социальных проблемах. Он согласился взять интервью. Можно изменить имя, не называть адрес. Главное — показать схему обмана.
— Не знаю, Катенька…
— Подумай. Сколько женщин сейчас сидят и боятся? Думают, что они одни с такой проблемой. А тут прочитают и поймут: они не одни, есть выход.
Надежда долго молчала. В голове звучали слова Валентины Сергеевны: «Женщины боятся огласки, боятся конфликтов».
— А если он узнает и разозлится?
— Пусть злится. Главное, что люди будут знать, на что он способен.
На следующий день они встретились с журналистом в том же кафе, где Надежда встречалась с Игорем. Михаил Петрович оказался мужчиной средних лет с добрыми глазами и располагающей улыбкой.
— Надежда Ивановна, я не буду называть ваше имя, — сказал он, включая диктофон. — Просто расскажите, как всё происходило.
И она рассказала. Подробно, не утаивая деталей. О том, как испугалась, как хотела подписать документы, лишь бы избежать скандала. О том, как внучка и соседка помогли её опомниться. О том, как консультация с юристом всё расставила по местам.
— А что бы вы посоветовали женщинам, которые оказались в похожей ситуации? — спросил журналист.
— Не молчите, — сказала Надежда твёрдо. — Не бойтесь просить помощи. И главное — не верьте тому, кто говорит, что вы обязаны что-то подписать из-за прошлых отношений. Никто не имеет права отбирать у вас дом.
