— Знаешь, дорогая, я ведь, кажется, всю свою жизнь, все свои силы отдала им. Игорю высшее образование обеспечивала, Светлане на свадебное торжество помогала, внуков маленьких нянчила, когда они в том возрасте были. А теперь… За все эти годы они приезжали всего несколько раз. И то на пару дней, словно проездом. Игорь как-то в командировку в Москву ездил — заскочил на час, даже чашечку чая не успел выпить. Светлана прошлым летом была, но только переночевала, а утром уже умчалась.
Она замолчала, провела ладонью по поверхности стола, смахивая невидимые соринки.
— Обидно, милая. До слез обидно. Я ведь их мать. Я дала им жизнь, растила, все для них делала. А они… — Голос ее снова предательски дрогнул. — Хорошо, что ты у меня есть. Ты не оставляешь меня в это непростое для меня время.
Маргарита молча сжала ее худую, прохладную руку. Она не нашла нужных слов. В горле стоял плотный, горячий ком.
Однажды весенним днем, спустя три с половиной года после их знакомства, Елена Михайловна обратилась с новой просьбой.
— Маргариточка, помоги мне, пожалуйста, добраться до нотариальной конторы. Нужно решить некоторые бумажные вопросы, очень важно.
Маргарита взяла на работе отгул, помогла старушке одеться, бережно поддерживала ее под руку на протяжении всего пути. Контора нотариуса находилась всего в десяти минутах неспешной ходьбы от их дома. Елена Михайловна зашла внутрь, а Маргарита осталась ждать в коридоре на жестком деревянном диванчике. Минут через сорок старушка вышла, ее лицо выглядело уставшим, но на нем читалось странное умиротворение.
— Все, родная. Вопрос решен. Мы можем возвращаться домой.
Маргарита не стала расспрашивать о сути визита. Считала, что это не ее дело. Возможно, Елена Михайловна оформляла какую-то доверенность или проверяла документы на свою квартиру.
Прошло еще около полугода. Жизнь текла своим чередом. Маргарита приходила каждый день — утром и вечером. Помогала с уборкой, готовила обед, покупала лекарства. Елена Михайловна стала все чаще жаловаться на общую слабость, на неприятные, давящие ощущения в груди, но наотрез отказывалась идти к врачам на дополнительное обследование.
— Это возраст, моя хорошая. Какие уж тут доктора, — отмахивалась она.
Маргарита пыталась настаивать, но старушка лишь устало махала рукой.
В одно октябрьское утро Маргарита, как обычно, зашла перед началом своего рабочего дня. Нажала на кнопку звонка — в ответ была лишь гробовая тишина. Сердце ее сжалось. Достав запасные ключи, она открыла дверь.
— Елена Михайловна? Вы дома?
Никто не откликнулся. Девушка прошла в спальню. Старушка лежала в своей кровати, глаза были закрыты, руки аккуратно сложены на одеяле. Маргарита подошла ближе, осторожно прикоснулась к ее руке — кожа была холодной и восковой.
Сердце остановилось ночью, во сне.
Маргарита набрала номер скорой помощи, затем вызвала полицию. Приехавший врач констатировал смерть от обширного инфаркта миокарда, случившегося во сне. Полицейский составил необходимый протокол, задал несколько формальных вопросов. Позже приехала машина из морга и увезла тело. Маргарита осталась одна в пустой, безмолвной квартире.
Она опустилась на диван в гостиной и уставилась на пустое кресло у окна — то самое, где всегда сидела Елена Михайловна. Ком в горле сдавил дыхание, в глазах защекотали предательские слезы. Четыре года. Каждый день она переступала этот порог, они разговаривали, пили чай, делились мыслями. Елена Михайловна стала для нее почти родной — ближе, чем многие из тех, кого принято называть кровной семьей.
Маргарита провела ладонью по лицу, смахивая накатившую влагу. «Сейчас нельзя, — сказала она себе. — Нужно держаться». Следовало позвонить детям, организовать похороны, заняться документами. Телефонов Игоря и Светланы она не знала — Елена Михайловна всегда звонила им сама со своего стационарного аппарата, который лежал где-то в спальне. Но в серванте, помнится, должна была лежать старая записная книжка, куда старушка аккуратно заносила все важные контакты.
Она поднялась, подошла к серванту, открыла верхний ящик. Внутри лежала стопка пожелтевших фотографий, папка с различными документами, а сверху — небольшая деревянная шкатулка с изящной инкрустацией. Маргарита отодвинула ее в сторону в поисках книжки, но ее взгляд зацепился за шкатулку. Она приоткрыла крышку. Внутри, аккуратно сложенные стопкой, лежали денежные купюры, а сверху — лист бумаги, сложенный в несколько раз.
Она развернула его. Узнала почерк Елены Михайловны — крупный, чуть дрожащий:
«Маргариточка, деньги на мои похороны лежат здесь же, в шкатулке. Огромное тебе спасибо за все. Я позаботилась о тебе, как только смогла. Твоя Елена.» Слезы хлынули с новой силой. Маргарита прижала записку к груди, ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. «Спасибо тебе за все». Словно она прощалась заранее. Она знала, что ее время подходит к концу. Маргарита вытерла лицо рукавом кофты, снова перечитала несколько строчек. «Позаботилась о тебе, как только смогла». Что она имела в виду? Деньги на похороны — это понятно. Но что еще?
Она аккуратно сложила записку и положила ее обратно в шкатулку. Затем нашла в ящике потрепанную, видавшую виды записную книжку, открыла ее на странице с буквой «И». «Игорь (сын) — Екатеринбург» — и номер мобильного, написанный карандашом. Маргарита достала свой телефон и набрала номер.
Долгие гудки. Наконец, мужской голос, пропитанный сном:
— Игорь Петрович, это Маргарита, ваша соседка, я помогала вашей маме… Елена Михайловна… она скончалась сегодня ночью. Остановилось сердце.
Пауза. Послышался шорох, будто человек на другом конце провода резко сел в кровати.
— Когда это случилось?
— Я обнаружила ее сегодня утром. Врачи сказали, что это был инфаркт, она ушла во сне.
Еще одна пауза, на этот раз более продолжительная. Затем голос, глухой и отстраненный:
— Понял. Мы приедем. К моменту похорон.
— Хорошо. Я начну заниматься оформлением всех необходимых документов.
— Да. Спасибо, что сообщили.
Маргарита положила трубку. «К похоронам». Не сегодня, не завтра. К самому дню прощания — то есть минимум через три дня.
Она позвонила Светлане — реакция была схожей. Та немного всплакнула в трубку, сказала «приеду» и попросила сообщить точную дату и место проведения похорон.
Следующие три дня Маргарита провела в непрерывной беготне. Оформление документов в морге, ЗАГСе, организация прощальной церемонии. Денег, оставленных в шкатулке, не хватило — все оказалось значительно дороже, чем, видимо, предполагала Елена Михайловна. Маргарита добавила сорок тысяч из своих собственных, последних накоплений.
Игорь и Светлана приехали утром в день похорон. Оба были одеты в строгую черную одежду, их лица казались уставшими и отстраненными. Маргарита встретила их у подъезда.
— Здравствуйте. Церемония начинается в одиннадцать часов.
Игорь молча кивнул, сухо пожал протянутую руку. Светлана же, напротив, обняла Маргариту и тихо всхлипнула у нее на плече.
— Спасибо тебе за все, что ты сделала. Мы… мы не успели…
— Все в порядке. Я была рядом.
На прощание пришло около двадцати человек. Соседи, несколько дальних родственников, кто-то из бывших коллег Елены Михайловны по библиотеке. Игорь и Светлана стояли рядом с гробом. Они не плакали. Маргарита стояла чуть поодаль, и слезы текли по ее щекам сами — беззвучно, горько и горячо.
После кладбища все вернулись в квартиру покойной на поминальный обед. Маргарита накрыла стол еще с утра, встречала гостей, разливала чай. Игорь и Светлана сидели во главе стола, принимали соболезнования, механически благодарили за добрые слова.
К вечеру гости постепенно разошлись. Маргарита начала собирать со стола грязную посуду. Игорь и Светлана ушли в комнату, где тихо о чем-то разговаривали. Через некоторое время они вышли.
— Маргарита, нам нужно с тобой поговорить, — начал Игорь, его тон был официальным и холодным.
Девушка выпрямилась, вытерла руки о кухонное полотенце.
— Да, конечно, я вас слушаю.
— Мы хотели выразить тебе свою благодарность за помощь нашей маме, — вступила Светлана. — За то, что все эти годы была рядом с ней.
— Мне не нужна никакая благодарность. Я просто помогала, как могла.
— Это не меняет сути, — Игорь достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт. — Вот. Небольшая компенсация за твои труды и время.
Маргарита посмотрела на конверт, но не взяла его.
— Мне не нужны деньги. Я помогала не ради этого.
— Пожалуйста, возьми, не обижай нас, — Светлана протянула конверт ближе. — Там пятнадцать тысяч. Ты ведь тратилась на лекарства, посвящала ей свое время…
Игорь убрал конверт обратно в карман, многозначительно переглянулся с сестрой.
— Хорошо. Как знаешь. Мы завтра улетаем обратно. Квартиру нужно будет закрыть, ключи у тебя остались?
— Передашь их нам перед нашим отъездом.
