Маргарита молча кивнула. Они развернулись и вышли, за ними тихо щелкнула дверь. Она осталась одна среди горы грязной посуды и нетронутых поминальных блюд.
На следующий день, перед самым отъездом в аэропорт, Игорь зашел к Маргарите в квартиру.
— Ключи от маминой квартиры передашь?
Маргарита достала из ящика связку ключей и протянула ему. Он взял их и сунул в карман брюк.
— Еще раз спасибо за помощь. Мы уезжаем.
Дверь снова закрылась. Маргарита вернулась на кухню, села на стул у окна. Все было кончено. Елены Михайловны больше не было.
Прошла неделя. Маргарита постепенно возвращалась к своей обычной жизни — работа, дом, тишина и пустота. Квартира Елены Михайловны на четвертом этаже стояла запертой — ключи были у детей.
Однажды вечером, когда Маргарита была дома, в ее дверь резко и настойчиво позвонили. Открыв, она увидела на пороге Игоря и Светлану. Их лица были искажены холодным гневом, губы плотно сжаты. — Нам нужно срочно поговорить, — отчеканил Игорь. — Прямо сейчас.
— Что случилось? В чем дело?
— Пойдем в мамину квартиру. Там и поговорим.
Они поднялись на четвертый этаж. Игорь открыл дверь своими ключами, и они вошли внутрь. Он сразу же перешел в наступление.
— Мы сегодня были у нотариуса, — он сделал шаг вперед, словно преграждая ей путь к выходу. — Чтобы начать оформлять наследство. И узнали одну очень интересную деталь.
Маргарита замерла на месте.
— Оказывается, наша мать оставила после себя завещание, — голос Игоря стал жестким и обвиняющим. — И всю свою квартиру она завещала тебе. Тебе, абсолютно чужому человеку!
— Я… я ничего не знала об этом, — Маргарита невольно отступила на шаг назад.
— Конечно, не знала! — Светлана, пройдя мимо нее в гостиную, иронично фыркнула. — Просто четыре года крутилась около одинокой старушки, терпеливо дожидаясь своего часа!
— Это неправда! Елена Михайловна сама приняла такое решение, я никогда ничего у нее не просила…
— Мы являемся законными наследниками, — Игорь шагнул еще ближе. — А ты здесь вообще никто. Ты просто воспользовалась слабостью и одиночеством пожилого человека.
— Я ничего не просила, — Маргарита сжала ремешок своей сумки. — Елена Михайловна сама все решила.
— Сама? — Светлана с вызовом оглядела квартиру. — Четыре года ты втиралась к ней в доверие, и вот результат — квартира твоя. Очень удобно получилось.
— Я просто помогала ей. Она была совсем одна.
— Одна? У нее есть двое взрослых детей! — голос Игоря внезапно сорвался. — Мы ее родные дети!
— Которые за четыре года ни разу не нашли времени приехать и проведать ее, — невольно вырвалось у Маргариты.
Светлана резко обернулась к ней.
— Что ты сейчас сказала?
— Простите… Я не это хотела сказать…
— Нет, ты повтори! — Светлана подошла вплотную. — Ты сейчас смеешь нас в чем-то обвинять?
— Я ни в чем не обвиняю. Просто… ваша мама очень ждала ваших звонков. Она звонила, а вы не брали трубку. Она постоянно вас оправдывала, говорила, что вы очень заняты, но ей было больно и обидно.
— А ты, значит, заменяла ей нас? — Игорь язвительно хмыкнул. — И в награду получила целую квартиру?
— Нет! Я не знала о существовании завещания! Она мне никогда об этом не говорила!
— Естественно, не говорила, — Светлана скрестила руки на груди. — Чтобы ты раньше времени не начала радоваться. Маргарита почувствовала, как внутри у нее все сжимается от обиды и несправедливости.
— Ваша мама сама попросила меня помочь ей дойти до нотариуса, — тихо, но четко сказала она. — Сказала, что ей нужно решить некоторые бумажные вопросы. Я ждала ее в коридоре и даже не заходила в кабинет.
— Очень удобная позиция, — усмехнулся Игорь. — Не заходила, но квартиру в результате получила.
— Я не просила ее об этом!
— А деньги ты с нее брала? — Светлана снова сделала шаг вперед. — Мама платила тебе?
— Она давала мне деньги на продукты — я покупала и всегда возвращала сдачу. Иногда она пыталась дать мне небольшую сумму за помощь, двести-триста рублей. Я всегда отказывалась, но она обижалась, и мне приходилось брать, чтобы ее не расстраивать.
— Значит, все-таки брала деньги с больной старухи, — Светлана с триумфом посмотрела на брата. — Слышишь? Брала деньги.
— Лекарства я покупала почти всегда на свои деньги! По две-три тысячи каждый курс. У меня есть банковская карта, вы можете проверить все мои траты, если не верите!
Игорь dismissively махнул рукой.
— Это ничего не доказывает. Это легко подделать.
— Ты понимаешь, что мы не оставим это просто так? — Светлана достала из сумочки телефон. — Мы будем оспаривать это завещание в суде. Подадим иск.
Маргарита кивнула, ее голос снова задрожал:
— Это ваше законное право. Делайте, что считаете нужным. Я сама еще ничего не могу понять… Я узнала о завещании только от вас.
— Наша мать была серьезно больна, — Игорь тяжело опустился в кресло. — У нее был артрит, проблемы с сердцем, она постоянно принимала сильнодействующие препараты. Она могла быть не в себе, не отдавать отчета в своих действиях.
— Она была абсолютно в здравом уме! Она читала, поддерживала беседу, у нее была прекрасная память! — Это еще посмотрим, что скажет суд, — Светлана сунула телефон обратно в сумку. — Наш адвокат уже готовит все необходимые документы.
Маргарита молча развернулась и вышла из квартиры. Она спустилась к себе на второй этаж, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Руки ее предательски дрожали. Суд. Они подали в суд. Они будут пытаться доказать, что она обманщица.
На следующий день на работе Маргарита едва держалась на ногах от волнения и усталости. В раздевалке, переодеваясь в медицинский халат, она не заметила, как сзади к ней подошла старшая медсестра Тамара Ивановна.
— Маргарит, что с тобой? Ты выглядишь ужасно, лицо белое как полотно.
Маргарита оглянулась — в углу раздевалки возилась со своей сумкой Лариса, одна из коллег, но, кажется, не обращала на них внимания. — Та пожилая женщина, которой я помогала… Елена Михайловна… Оказывается, она оформила завещание. И оставила мне свою квартиру.
— Вот это да! — Тамара Ивановна присела на соседнюю скамейку. — И как ты себя чувствуешь?
— Я в полном шоке, честно. Я ничего не знала. Вчера ее дети приехали, узнали у нотариуса. Пришли ко мне, устроили страшный скандал. Говорят, что будут оспаривать завещание через суд. Утверждают, что их мать была недееспособна.
— На каком основании?
— Говорят, что из-за болезни и возраста.
Лариса с грохотом захлопнула свой шкафчик и обернулась с ехидной ухмылкой:
— О, Маргаритка! Так ты целую квартирку себе отхватила? Молодец, хитрая. Четыре года бабку выхаживала — и вот тебе награда. А детки, значит, в суд подают? Ну что ж, посмотрим, кто кого.
Тамара Ивановна резко вскочила на ноги:
— Лариса, немедленно замолчи! Маргарита не из таких людей! Я работаю с ней пять лет и знаю, что у нее золотое сердце, в отличие от некоторых! Она на свои последние деньги той старушке лекарства покупала, а не выжидала выгоду!
Лариса лишь фыркнула и с высоко поднятой головой вышла из раздевалки. Тамара Ивановна обняла Маргариту за плечи.
— Не обращай на нее внимания. Правда всегда на стороне честных людей. Медицинские карты и выписки от Елены Михайловны у тебя сохранились?
Маргарита подняла на нее заплаканные глаза.
— Да. Я возила ее к врачам, все выписки и справки лежат у меня.
— Вот и прекрасно. Предоставишь их в суд. Все обязательно будет хорошо.
Спустя три дня Маргарите позвонил незнакомый номер. Мужской голос, деловой и безэмоциональный, представился:
— Маргарита Сергеевна? Добрый день. Я представляю интересы семьи Соколовых. Меня зовут Павел Николаевич. Я хотел бы обсудить с вами возможность мирного урегулирования вопроса с недвижимостью.
Маргарита сжала телефон в ладони.
— Мои доверители готовы предложить вам денежную компенсацию. Сумма в пятьсот тысяч рублей. В обмен на ваш официальный отказ от прав на квартиру по завещанию.
— Маргарита Сергеевна, прошу вас, подумайте хорошенько. Судебные процессы — это всегда долго, дорого и морально истощает. Зачем вам эти тяжбы? Примите деньги, и дело будет закрыто мирным путем.
— Я сказала — нет. Елена Михайловна хотела, чтобы эта квартира досталась мне. Я не имею права предавать ее память и последнюю волю.
— Как знаете. Но имейте в виду, судебное разбирательство может затянуться на годы. И исход его далеко не очевиден.
Он положил трубку. Маргарита опустилась на диван, ее руки снова мелко задрожали.
На следующий день раздался еще один звонок — на этот раз от Игоря. Его голос был твердым и холодным.
— С тобой связывался наш адвокат?
— И какой был твой ответ?
— Ты не понимаешь, во что ввязываешься, — Игорь тяжело выдохнул. — Ты еще сильно пожалеешь об этом, я тебе обещаю. Мы найдем свидетелей, которые подтвердят, что ты психологически давила на нашу мать, вымогала у нее деньги. Мы докажем, что в последние годы она была не в своем уме.
