— Простите, а зачем вы измеряете мою спальню? — Марина застыла в дверном проёме, глядя на незнакомую женщину с рулеткой в руках.
Женщина обернулась. На её губах играла вежливая профессиональная улыбка дизайнера интерьеров. В руках она держала планшет с какими-то схемами.
— Добрый день! Вы, наверное, Марина? Я Елена Викторовна, дизайнер. Зинаида Петровна наняла меня для перепланировки. Она сказала, что вы в курсе.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Зинаида Петровна — её свекровь. Та самая свекровь, которая жила в двух часах езды от них и навещала раз в месяц. И вот теперь эта свекровь наняла дизайнера для перепланировки ИХ квартиры?
— В курсе чего именно? — голос Марины звучал спокойно, но внутри всё кипело.
Дизайнер замялась, почувствовав напряжение.
— Ну… Зинаида Петровна переезжает к вам. Она попросила меня продумать, как лучше разделить пространство. Вот эта комната станет её спальней, а вы с Андреем переедете в гостиную. Там достаточно места, если поставить раскладной диван…
Марина не дослушала. Она развернулась и пошла на кухню, где за ноутбуком сидел её муж Андрей. Он поднял голову, увидел её лицо и тут же отвёл взгляд.
— Андрей, — голос Марины был ровным, как лезвие ножа. — Почему в нашей спальне дизайнер измеряет пространство для твоей мамы?
Он покраснел, закрыл ноутбук и откашлялся.
— Марин, я хотел тебе сказать… Просто не знал как. Мама продаёт свою квартиру. У неё проблемы со здоровьем, ей тяжело одной…
— И ты решил, что она переедет к нам. В нашу двухкомнатную квартиру. Без моего согласия.
— Ну не без согласия… Я думал, мы обсудим…
— Обсудим? Андрей, она уже наняла дизайнера! Она измеряет НАШУ спальню для СВОЕЙ кровати! О каком обсуждении ты говоришь?
Марина села напротив мужа. Пять лет брака. Пять лет она терпела визиты свекрови, её советы, её замечания. «Маринка, ты неправильно борщ варишь». «Маринка, зачем ты Андрюше такую рубашку купила». «Маринка, когда внуков дождусь». И вот теперь эта женщина собиралась въехать в их дом. Навсегда.
— Она моя мама, Марин. Я не могу её бросить.
— А я прошу тебя её бросить? Есть пансионаты, есть квартиры поменьше рядом с нами. Есть масса вариантов, которые не включают в себя превращение нашего дома в коммуналку!
Андрей встал, прошёлся по кухне. Марина знала эту его привычку — когда он нервничал, он начинал ходить кругами.
— Мама не пойдёт в пансионат. Она считает это… унизительным. И квартиру рядом мы не потянем, ты же знаешь.
— Зато она не считает унизительным выгнать нас из собственной спальни? — Никто никого не выгоняет! Мы просто… переорганизуем пространство.
Марина рассмеялась. Смех получился горьким.
— Переорганизуем? Андрей, твоя мама собирается отнять у нас единственную комнату, где мы можем побыть вдвоём! Ты понимаешь, что это значит? Никакой личной жизни. Никакого пространства. Она будет контролировать каждый наш шаг!
— Ты преувеличиваешь…
— Я преувеличиваю? Хорошо, давай вспомним. Прошлый визит — она переставила всю нашу кухню, потому что «так неудобно». Позапрошлый — выбросила мои цветы, потому что «от них мусор». А помнишь, как она целую неделю жила у нас и каждое утро будила в шесть часов, потому что «нечего валяться до обеда»?
Андрей молчал. Он помнил. Конечно, он помнил. Но что он мог сделать? Это была его мама. Та самая мама, которая растила его одна, которая работала на двух работах, чтобы он мог учиться в университете.
В дверях появилась дизайнер. Она выглядела смущённой.
— Извините, я, наверное, не вовремя… Мне перенести встречу?
— Нет, — Марина встала. — Не нужно переносить. Но и измерять больше ничего не нужно. Зинаида Петровна не будет здесь жить.
— Марина! — Андрей повысил голос. — Ты не имеешь права!
— Не имею права? — Марина повернулась к нему. — Это МОЯ квартира тоже, Андрей. Моя! Я тоже плачу за неё. Я тоже здесь живу. И я имею право голоса!
Дизайнер тихо ретировалась. Умная женщина — поняла, что попала в самый разгар семейной драмы.
Андрей подошёл к жене, попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— Марин, пожалуйста. Давай поговорим спокойно. Мама действительно плохо себя чувствует. У неё давление скачет, суставы болят…
— И что? Это даёт ей право распоряжаться нашей жизнью? Андрей, твоей маме пятьдесят восемь лет. Это не дряхлая старушка! Она просто привыкла, что ты выполняешь все её капризы!
— Это не капризы! Она моя мама!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Они стояли друг напротив друга. Между ними была целая пропасть непонимания. Марина видела, как Андрей мечется между долгом перед матерью и любовью к жене. Но проблема была в том, что свекровь это прекрасно знала. И использовала.
Телефон Андрея зазвонил. На экране высветилось «Мама». Он посмотрел на Марину, словно спрашивая разрешения. Она кивнула. Пусть отвечает.
— Алло, мам? Да, дизайнер была… Нет, она уже ушла… Мама, нам нужно поговорить…
Марина слышала взволнованный голос свекрови из трубки. Не слова, но интонацию. Обиженную, страдальческую. Зинаида Петровна была мастером эмоционального шантажа.
