Андрей смотрел на жену. Пять лет брака. Пять лет любви. Да, были сложности. Да, мама часто вмешивалась. Но Марина всегда была рядом. Терпела, прощала, шла навстречу. И вот сейчас она стоит перед ним — красивая, решительная, готовая бороться за их семью. А что делает он?
Телефон смолк. Через минуту пришла СМС: «Андрюша, почему не берёшь трубку? Я волнуюсь! Маринка опять скандалит?»
Марина увидела сообщение. Усмехнулась.
— «Маринка опять скандалит». Классика. Я всегда виновата, да?
— Мам, она не так имела в виду…
— Андрей, хватит. Хватит её оправдывать. Хватит меня подставлять. Просто хватит. Сделай выбор.
Она вышла из спальни, оставив его одного. С телефоном в руках. С фотографиями на стенах. С необходимостью принять самое важное решение в жизни.
На кухне Марина налила себе чаю. Руки дрожали. Она любила Андрея. Правда любила. Но не могла больше быть третьей в их отношениях. Свекровь всегда была между ними. Незримо, но ощутимо. Её мнение, её желания, её «Андрюша, как ты мог». И Андрей всегда выбирал путь наименьшего сопротивления. Уступить маме, уговорить жену потерпеть.
Но квартира — это была последняя капля. Жить под одной крышей со свекровью означало потерять последние остатки личного пространства. Стать обслугой при королеве-матери.
Шаги в коридоре. Андрей вошёл на кухню. В руках у него был телефон.
— Я позвонил маме, — сказал он.
— Сказал, что она не может переехать к нам. Что мы поможем найти квартиру рядом. Что будем навещать, помогать, но жить вместе не будем.
Марина не поверила своим ушам.
— Правда. Она… она не обрадовалась. Сказала, что я неблагодарный сын. Что выбираю жену, а не мать. Что пожалею.
— Что я не выбираю. Что люблю их обеих. Но моя семья — это ты. И наши будущие дети. И мы имеем право на свою жизнь.
Марина почувствовала, как напряжение отпускает. Она подошла к мужу, обняла его.
— Это было сложно, да?
— Очень. Она плакала. Говорила, что останется одна. Что я её предал.
— Ты её не предал. Ты просто вырос. Стал взрослым мужчиной со своей семьёй. Она должна это принять.
— Боюсь, не скоро примет.
— Примет. Куда денется. А если нет — это её выбор. Мы предлагаем компромисс. Жить рядом, но не вместе. Помогать, но не подчиняться. Любить, но соблюдать границы.
Андрей кивнул. Он понимал, что впереди сложный период. Мама будет обижаться, манипулировать, давить на чувство вины. Но Марина была права. У них должна быть своя жизнь. Своя семья. Свои правила.
— Знаешь, что она ещё сказала? — вдруг улыбнулся он. — Что во всём виновата невестка. Что это ты меня настроила. Что раньше я был хорошим сыном.
— Что я и сейчас хороший сын. Просто ещё и хороший муж. И что моя невестка — то есть ты — самое лучшее, что со мной случилось.
Марина поцеловала его. Впервые за последние недели она почувствовала, что у них всё будет хорошо. Да, свекровь ещё попытается вернуть контроль. Да, будут обиды и упрёки. Но главное сделано — Андрей выбрал их семью. Их с Мариной семью.
— Кстати, — сказал Андрей. — Нам нужно будет помочь ей с поиском квартиры. И, наверное, с переездом.
— Конечно. Я не против твоей мамы, Андрей. Я против того, чтобы она руководила нашей жизнью. Но помочь — всегда пожалуйста.
— Спасибо. За терпение. За то, что боролась. За нас.
— Не за что благодарить. Это наша семья. Я буду за неё бороться всегда.
Они сидели на кухне, пили чай и строили планы. Где искать квартиру для Зинаиды Петровны. Как организовать переезд. Как выстроить новые отношения — близкие, но с соблюдением границ.
А в спальне на стене висели свадебные фотографии. Молодые, счастливые, полные надежд. И теперь у этих надежд был шанс сбыться. Потому что в доме больше не будет посторонних. Только двое. Муж и жена. Как и должно быть.
Через неделю Зинаида Петровна позвонила. Голос обиженный, но уже не такой категоричный.
— Андрюша, я посмотрела ту квартиру, о которой ты говорил. В соседнем доме. Она… неплохая. Правда, ремонт нужен.
— Мы поможем с ремонтом, мам.
— И мебель придётся покупать. Моя вся старая, не подойдёт.
— Купим мебель. Выберешь сама, какая нравится.
Пауза. Потом неуверенно:
— А Маринка… она правда не против?
Андрей улыбнулся. Маринка. Не «твоя жена», не «она». Маринка. Прогресс.
— Марина сама предложила помочь с переездом. И с ремонтом тоже.
— Ну… ладно. Только пусть не думает, что я ей теперь обязана!
— Никто так не думает, мам.
— И вообще! Я только из-за вас соглашаюсь! Чтобы вы там совсем без присмотра не остались!
— Конечно, мам. Спасибо, что понимаешь.
— Ничего я не понимаю! Просто… просто хочу, чтобы вы были счастливы. Даже если по-своему, неправильному.
Андрей понял — это максимум, на который способна его мама. Признать, что молодые имеют право на «своё, неправильное» счастье. Для Зинаиды Петровны это был огромный шаг.
— Мы тебя любим, мам.
— Ну-ну. Любите. А маму из дома выгнали.
— Всё, всё! Не оправдывайся. Завтра приеду ещё раз квартиру посмотреть. И чтобы Маринка борщ сварила! Мой рецепт так и не выучила, небось.
Она отключилась. Андрей покачал головой. Характер у мамы, конечно, не сахар. Но лёд тронулся. Она согласилась на отдельную квартиру. Она назвала Марину по имени. Она хочет приехать в гости — именно в гости, а не инспекцию с пристрастием.
