— Так вот куда уходили наши деньги все эти годы!
Марина стояла посреди кабинета нотариуса, сжимая в руках папку с документами. Её руки дрожали не от страха, а от ярости, которая накапливалась годами и сейчас готова была вырваться наружу. Напротив неё сидела свекровь, Валентина Петровна, с непроницаемым лицом женщины, привыкшей всегда держать ситуацию под контролем. А рядом — Игорь, её муж, который не мог поднять глаз от пола.
Марина не могла поверить, что оказалась здесь. Всё началось с простого звонка из банка о просроченном платеже по кредиту, о котором она ничего не знала. Потом были недели расследований, походов по инстанциям, и вот — финал. Оказалось, что свекровь годами оформляла кредиты на имя сына, а Игорь послушно подписывал всё, что мать подсовывала.
Нотариус, пожилой мужчина в очках, нервно покашлял, пытаясь разрядить обстановку.
— Давайте всё-таки попробуем решить вопрос мирно. Документы показывают, что квартира, в которой вы проживаете, была куплена на средства Валентины Петровны…
— На какие средства? — перебила Марина. — На те, что она годами вытягивала из нашей семьи? Я работала на трёх работах, пока эта женщина строила себе дачу!
Свекровь медленно повернула голову и посмотрела на невестку тем самым взглядом, от которого у Марины раньше опускались руки. Холодным, оценивающим, словно она смотрела на назойливое насекомое.
— Дорогая, — начала Валентина Петровна тем самым тоном, который означал всё что угодно, кроме искренней теплоты. — Ты же понимаешь, что без моей помощи вы бы до сих пор ютились в съёмной однушке? Я вложила в эту квартиру больше, чем ты заработала за всю жизнь.
Это была ложь. Наглая, беспардонная ложь. Марина знала каждую копейку, которую они с Игорем откладывали на первоначальный взнос. Знала, сколько ночей не спала, подрабатывая фрилансом. Знала, как отказывала себе во всём, чтобы выплачивать ипотеку. А свекровь? Она появлялась раз в месяц с пакетом дешёвых конфет и рассказами о том, как тяжело живётся пенсионерам.
Марина посмотрела на мужа. Игорь сидел, сгорбившись, и молчал. Как всегда молчал, когда дело касалось его матери. Эта его вечная позиция — не вмешиваться, не выбирать сторону — довела их семью до края пропасти.
— Игорь, — Марина обратилась к нему, стараясь говорить спокойно. — Скажи хоть что-нибудь. Это же наша жизнь рушится.
Он поднял на неё глаза. В них было столько вины и беспомощности, что на секунду ей стало его жаль. Но только на секунду.
— Мам права, Марин. Она действительно помогала нам…
— Помогала? — голос Марины сорвался. — Она оформила на тебя кредиты на три миллиона рублей! Три миллиона, Игорь! И ты знал об этом!
Валентина Петровна встала. Несмотря на свои шестьдесят пять, она держалась прямо и двигалась с грацией женщины, привыкшей командовать.
— Я сделала для вас всё, — произнесла она, обращаясь больше к сыну, чем к невестке. — Нашла вам эту квартиру, договорилась о скидке, помогла с документами. А что сделала твоя жена? Родила тебе дочь и считает, что этого достаточно?
