Марина почувствовала, как в груди поднимается волна такой ярости, что перехватило дыхание. Упоминание Алёны, их восьмилетней дочери, было последней каплей.
— Не смейте говорить о моей дочери! — выкрикнула она. — Вы даже на её день рождения ни разу не пришли без своих вечных попрёков и замечаний!
Свекровь усмехнулась. Эта усмешка была коронным оружием Валентины Петровны — снисходительная, уничижительная, говорящая без слов: «Бедная, глупая девочка, ты даже не понимаешь, с кем связалась».
— Попрёки? Я просто пыталась научить тебя быть хорошей женой и матерью. Но некоторые, видимо, необучаемы.
Нотариус снова кашлянул, пытаясь вернуть разговор в деловое русло.
— Госпожа Валентина Петровна, согласно представленным документам, кредиты действительно оформлены на имя вашего сына. И подписи подлинные. Это означает…
— Это означает, что мой сын доверял матери, — перебила свекровь. — В отличие от некоторых, он понимает значение слова «семья».
Марина рассмеялась. Это был горький, отчаянный смех человека, который больше не может сдерживаться.
— Семья? Вы называете это семьёй? Вы превратили своего сына в марионетку! Он не может сделать ни шага без вашего одобрения!
Она повернулась к Игорю.
— Помнишь, как ты хотел открыть свою мастерскую? Как мечтал заниматься любимым делом? Где теперь эти мечты? Твоя мать убедила тебя, что это глупость, что нужно работать там, где она устроила!
Игорь дёрнулся, словно от удара. Эта тема была больной для него. Марина знала, что бьёт по самому уязвимому месту, но остановиться уже не могла.
— А помнишь, как мы хотели поехать в отпуск? Первый раз за пять лет? Но твоя мама вдруг «заболела», и мы потратили все отложенные деньги на её «лечение». А через неделю она чудесным образом выздоровела и поехала на курорт со своими подружками!
Валентина Петровна шагнула к невестке. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах появился опасный блеск.
— Ты неблагодарная выскочка. Я приняла тебя в свою семью, когда у тебя за душой не было ни копейки. Твои родители — алкоголики из деревни, о которых ты стыдишься даже упоминать. Я дала тебе шанс стать частью приличной семьи, а ты… — Мои родители умерли, когда мне было восемнадцать! — крикнула Марина. — Они погибли в аварии! А вы придумали эту мерзкую историю и рассказывали её всем своим знакомым! Я молчала все эти годы, терпела ваши унижения ради Игоря, ради Алёны, но хватит!
Она достала из папки ещё один документ. Руки больше не дрожали. Наоборот, она чувствовала странное спокойствие человека, принявшего окончательное решение.
— Это заявление в полицию о мошенничестве. И это — иск в суд о разделе имущества. Я проконсультировалась с адвокатом. То, что вы сделали, подпадает под несколько статей.
Свекровь побледнела. Впервые за все годы их знакомства Марина видела на её лице настоящий страх.
— Посмею. И знаете что? Мне уже всё равно. Вы разрушили мою семью, превратили моего мужа в тряпку, а теперь хотите отнять у нас дом. Но я буду бороться. За себя, за дочь.
Она повернулась к Игорю.
