Он поднял на меня глаза, полные слёз.
— Я люблю тебя. Но это же всё, что у меня есть. Отец строил эту фирму всю жизнь. Я не могу просто так от неё отказаться. И квартира… Мы же можем там жить, правда? Просто потерпеть немного, пока мама привыкнет…
Потерпеть. Привыкнет. Я покачала головой.
— Она не привыкнет, Паша. И ты это знаешь. Она будет держать тебя на коротком поводке до самой смерти. А может, и после — завещание с условиями напишет.
— Не говори так! — он вскочил. — Ты не понимаешь! У тебя нет ничего, тебе легко рассуждать! А у меня есть ответственность! Перед памятью отца, перед фирмой, перед мамой!
— А передо мной? — я тоже встала. — Перед женщиной, на которой ты собирался жениться? Или я в этом списке не значусь?
Он открыл рот и закрыл, не найдя слов.
— Всё ясно, — я устало улыбнулась. — Иди, Павел. Иди к маме. Она тебя ждёт.
— Лена, дай мне время! Я что-нибудь придумаю! Может, сниму квартиру сам, буду жить на две семьи…
— На две семьи? — я расхохоталась. — Боже, Павел, ты слышишь, что говоришь? Какие две семьи? Есть ты и твоя мама. А я — так, временное увлечение, которое мамочка скоро уберёт с дороги.
— Это именно так. И знаешь что самое грустное? Ты хороший человек, Павел. Добрый, заботливый. Но ты никогда не станешь мужчиной. Потому что твоя мама не даст тебе вырасти. Ей не нужен взрослый сын. Ей нужен вечный мальчик, которым можно управлять.
Он стоял передо мной — красивый, несчастный, потерянный. И мне было искренне жаль его.
— Уходи, Паша. И не возвращайся. Для нас обоих будет лучше.
Он ещё постоял, словно хотел что-то сказать, потом развернулся и вышел. Я слышала, как хлопнула входная дверь, как затихли его шаги на лестнице.
Вернувшись на кухню, я увидела на столе ключи. От нашей будущей квартиры. Той самой, которую мы присмотрели месяц назад и собирались снимать после свадьбы. Он оставил их, даже не попрощавшись.
Я взяла ключи, повертела в руках. Обычные металлические ключи, а сколько надежд с ними было связано. Наш дом. Наша крепость. Наше счастье.
Открыв окно, я размахнулась и выбросила их. Пусть летят. Вместе с иллюзиями.
Прошло три месяца. Я погрузилась в работу, взяла несколько крупных проектов. По вечерам ходила на курсы французского — давно мечтала выучить этот язык. По выходным встречалась с подругами, ездила к маме в пригород.
Жизнь потихоньку налаживалась. Боль отступала, оставляя после себя лёгкую грусть и чувство правильности принятого решения.
И вот однажды, сидя в кафе с подругой, я увидела их. Павел и Тамара Ивановна. Они сидели за столиком у окна. Она что-то оживлённо рассказывала, он кивал, ковыряясь в тарелке. Выглядел он неважно — похудел, осунулся, под глазами тёмные круги.
— Это же твой бывший? — Ольга проследила за моим взглядом. — Ого, а что с ним?
— Живёт с мамой, — я пожала плечами.
Я посмотрела на Павла ещё раз. Он поднял глаза и увидел меня. На секунду его лицо оживилось, он даже привстал, но Тамара Ивановна что-то резко сказала, и он снова сел, опустив голову.
— Как видишь, — я отвернулась. — Пойдём отсюда?
Мы расплатились и вышли. На улице Ольга взяла меня под руку.
— Знаешь, а ты молодец. Вовремя соскочила.
— Знаю, — я улыбнулась. — Просто иногда жалко его. Он же не плохой человек. Просто слабый.
— Слабый — это тоже плохо, — философски заметила подруга. — Со слабым мужчиной ты сама становишься его мамой. А тебе оно надо?
— Нет, не надо. Мне надо партнёра, а не ребёнка.
— Вот именно! Кстати, помнишь, я говорила про своего коллегу? Так вот, он спрашивал о тебе…
Я слушала Ольгу, улыбалась, но мыслями была далеко. Где-то там, в уютном кафе, сидел мужчина, которого я когда-то любила. Сидел со своей мамой, которая никогда не отпустит его. И будет он сидеть с ней до самой её смерти, а потом будет жить с её призраком, потому что она приучила его к зависимости, к тому, что без неё он — никто.
А я шла по осенней улице, свободная, самостоятельная, готовая к новым встречам и новым чувствам. И знаете что? Я была благодарна Тамаре Ивановне. Если бы не её визит в тот майский вечер, я бы вышла замуж за Павла. И прожила бы жизнь в золотой клетке, борясь с его мамой за каждый кусочек свободы.
Но я выбрала другой путь. Трудный, порой одинокий, но мой собственный. И ни о чём не жалею.
