Его лицо стало багровым. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент раздался звонок в дверь. Мы оба замерли. Я взглянула на часы — половина десятого вечера. Кто это может быть?
Павел пошёл открывать, а я осталась на кухне, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Из прихожей донёсся знакомый голос, и у меня всё оборвалось внутри.
— Павлуша, сыночек! Я так волновалась! Ты трубку не брал, я подумала, может, что случилось…
Тамара Ивановна. Конечно, кто же ещё. Материнский радар засёк неполадки в paradise её сына.
Она вплыла на кухню — высокая, стройная, с идеальной укладкой и в элегантном плаще, который, я знала, стоил половину моей зарплаты. Её взгляд скользнул по мне — по моим растрёпанным волосам, домашним спортивным штанам и старой футболке. — Елена, — она кивнула мне с такой ледяной вежливостью, что по спине пробежал холодок. — Я не помешала?
— Мам, мы просто разговаривали, — Павел засуетился, доставая из шкафа чашку. — Чай будешь?
— Спасибо, сыночек. — Она села за стол, не сводя с меня изучающего взгляда. — О чём же вы разговаривали в такой поздний час? Молодым людям пора бы уже отдыхать. Особенно невесте — до свадьбы нужно хорошо выглядеть.
Я стиснула зубы. Очередной камешек в мой огород.
— Мы обсуждали наши планы после свадьбы, — сказала я как можно спокойнее.
— О, как замечательно! — её глаза заблестели. — Павлуша уже рассказал тебе про комнату? Я так старалась! Выбрала такие красивые обои — нежно-голубые, как Павлуша любит. И шторы под цвет. Правда, мебель я выбирала сама, надеюсь, тебе понравится. Хотя что там может не понравиться — я же со вкусом!
Она говорила и говорила, расписывая, как чудесно нам будет жить все вместе. Как она будет помогать мне по хозяйству — «молодые девушки сейчас совсем не умеют готовить». Как научит меня правильно ухаживать за Павлом — «у него же такой чувствительный желудок, не всякая еда подходит». Как будет вставать пораньше, чтобы приготовить нам завтрак — «какая же жена отпустит мужа на работу голодным».
С каждым её словом я чувствовала, как во мне нарастает глухая ярость. Она уже всё решила. Распланировала нашу жизнь до мелочей. И Павел сидел рядом и молча кивал, впитывая каждое слово своей мамочки.
— Тамара Ивановна, — перебила я её монолог. — Мы не будем жить с вами.
Наступила тишина. Тамара Ивановна медленно повернулась ко мне, и в её глазах я увидела сталь.
— Что ты сказала, деточка?
— Я сказала, что мы с Павлом планируем снять отдельную квартиру. Это нормально для молодой семьи — жить самостоятельно.
Её лицо на мгновение исказилось, но она быстро взяла себя в руки.
— Павлуша, — она повернулась к сыну, демонстративно игнорируя меня. — Ты же говорил, что всё решено. Что вы переезжаете ко мне после свадьбы.
Павел беспомощно переводил взгляд с матери на меня и обратно.
— Мам, понимаешь… Лена считает…
— Лена считает? — голос Тамары Ивановны стал ядовито-сладким. — А что считает мой сын? Или теперь за тебя думает эта… девушка?
— Мама! — Павел покраснел. — Не надо так!
— А как надо, сыночек? — она встала, опираясь на стол. — Я всю жизнь тебе посвятила! После смерти отца жила только тобой! А теперь какая-то девица, которая и готовить-то не умеет, решает, где тебе жить? Да она тебя просто использует! Ей нужна отдельная квартира, чтобы вить из тебя верёвки!
— Хватит! — я тоже вскочила. — Вы не имеете права так со мной разговаривать!
— Права? — она расхохоталась. — Да какие у тебя права, милочка? Ты ещё не жена моему сыну! И знаешь что? Может, и не будешь!
— Мама! — Павел наконец-то вмешался. — Прекрати сейчас же!
Но Тамара Ивановна уже не могла остановиться. Маска заботливой мамочки окончательно слетела, обнажив властную женщину, привыкшую, чтобы всё было по её правилам.
— Я прекращу, когда ты одумаешься! Посмотри на неё, Павел! Худая как щепка, работает непонятно кем, семья у неё — мать-алкоголичка и отец, который сбежал, когда ей было пять лет! Это тебе нужно? Это?!
Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Она копалась в моём прошлом. Собирала грязь. Моя мама действительно пила после ухода отца, но уже много лет как завязала. А то, как она это преподнесла…
— Откуда вы это знаете? — мой голос прозвучал глухо.
Тамара Ивановна самодовольно улыбнулась.
