– Что? – Лена замерла. Она надеялась, что ослышалась, но в глазах Тамары Григорьевны читалась абсолютная уверенность.
Кухня, вдруг показалась Лене тесной, словно стены сдвинулись. Она медленно повернулась к свекрови.
– Тамара Григорьевна, – начала она, стараясь держать голос ровным, – это вы серьёзно? Моя квартира… для Кати?
– Ну а что такого? – свекровь пожала плечами, поправляя яркий платок на шее. – Ты же сама говорила, что твоя однушка в центре пустует. Сдаёте её за копейки, а Катюша с женихом могли бы там жить. Молодым надо помогать!
Лена глубоко вдохнула. Её однушка – маленькая, но уютная квартира, доставшаяся от бабушки, – была её гордостью. Она сдавала её, чтобы накопить на ремонт их с мужем общей трёхкомнатной квартиры, где они жили с сыном Мишей. Это был её личный вклад в семейный бюджет, её кусочек независимости. И теперь свекровь, сидя за её кухонным столом, с лёгкостью предлагала отдать всё это.
– Тамара Григорьевна, – Лена присела напротив, пытаясь подобрать слова, – это не просто квартира. Это память о бабушке. И потом, мы с Игорем планировали использовать эти деньги для ремонта.
– Память, ремонт… – свекровь закатила глаза. – Леночка, не будь эгоисткой. Катя – твоя сестра, можно сказать. Семья! А ты тут про какие-то деньги.
– Сестра? – Лена почувствовала, как внутри закипает раздражение. – Мы с Катей виделись от силы раз пять за десять лет!
Тамара Григорьевна поджала губы, её взгляд стал колючим, как ноябрьский мороз.
– Вот поэтому я и говорю – пора стать ближе. Катя выходит замуж, у них с Ваней ничего своего нет. А ты сидишь на двух квартирах. Разве это справедливо?
Лена сжала кулаки под столом. Ей хотелось крикнуть, что её однушка – не какой-то лишний актив, а её труд, её выбор, её жизнь. Но она знала, что спорить с Тамарой Григорьевной – всё равно что биться головой о стену. Вместо этого она выдавила:
– А Игорь знает об этом?
Свекровь отмахнулась:
– Конечно, знает! Сын мой согласен, что молодым надо помогать. Он бы и сам предложил, если бы ты не была такой… прижимистой.
Это слово – «прижимистая» – резануло Лену, как нож. Она, которая половину зарплаты отдавала на семейные нужды, которая отказывала себе в новых платьях ради того, чтобы Миша ходил на курсы робототехники, – прижимистая? Лена встала, чувствуя, как кровь стучит в висках.
– Я поговорю с Игорем, – коротко бросила она и вышла из кухни, чтобы не наговорить лишнего.
Вечер тянулся медленно, как сибирская зима. Игорь вернулся с работы, усталый, с запахом машинного масла на одежде – он был автомехаником в небольшом сервисе. Лена ждала его в гостиной, нервно теребя край диванной подушки. Миша, их девятилетний сын, уже спал в своей комнате, окружённый плакатами с роботами и звёздными кораблями.
– Игорь, – начала Лена, едва муж снял куртку, – твоя мама сегодня предложила отдать мою однушку Кате. На свадьбу.
Игорь замер, его брови поползли вверх.
– Серьёзно? – он сел рядом, потирая виски. – Она мне ничего не говорила.
– А мне сказала, что ты в курсе, – Лена посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, врёт он или нет. – И что ты, мол, полностью поддерживаешь.
Игорь покачал головой, его лицо стало серьёзным.
– Лен, я ничего такого не говорил. Мама, конечно, упоминала, что Кате с Ваней тяжело с жильём, но я думал, она просто ноет, как обычно.
– Ноет? – Лена горько усмехнулась. – Она прямо потребовала, чтобы я подарила квартиру! Сказала, что я эгоистка и сижу на двух квартирах.
Игорь вздохнул, откинувшись на спинку дивана. Его тёмные волосы были растрёпаны, а в глазах читалась усталость.
– Она всегда такая, – тихо сказал он. – Любит решать за всех. Я поговорю с ней, обещаю.
– Поговорить мало, – Лена понизила голос, чтобы не разбудить сына. – Она вторгается в нашу жизнь, Игорь. Это моя квартира. Моя. Не общая, не твоя, не её. И я не хочу, чтобы меня заставляли чувствовать себя виноватой за то, что у меня есть что-то своё.
Игорь молчал, глядя в пол. Лена знала этот взгляд – он появлялся, когда муж оказывался между ней и своей матерью. Словно его разрывало на части.
– Лен, – наконец сказал он, – я понимаю. Правда. Но Катя… она ведь моя сестра. И у неё правда ничего нет.
– А у нас что, дворец? – Лена вскочила с дивана, не в силах сдержаться. – Мы с тобой пашем, чтобы выплатить ипотеку за эту квартиру! Я сдаю свою однушку, чтобы у Миши было будущее, чтобы мы могли сделать ремонт, чтобы не жить вечно в обшарпанных стенах! А теперь я должна всё это отдать?
– Я не говорю, что ты должна, – Игорь поднял руки, словно сдаваясь. – Просто… давай подумаем. Может, есть какой-то компромисс?
– Какой компромисс? – Лена чувствовала, как слёзы подступают к глазам. – Отдать половину? Или сдать им квартиру бесплатно? Игорь, это не компромисс, это жертва!
Разговор оборвался, когда из комнаты Миши послышался шорох. Лена замерла, прислушиваясь. Ей не хотелось, чтобы сын слышал их спор. Игорь тоже замолчал, глядя на жену с тревогой.
– Ладно, – тихо сказала Лена. – Давай спать. Но я не отступлю, Игорь. Это слишком.
На следующий день Тамара Григорьевна заявилась с утра, вооружённая пакетом яблок и широкой улыбкой.
– Леночка, я тут пирог затеяла, – объявила она, входя в квартиру без стука, как всегда. – Поможешь?
Лена, ещё не отошедшая от вчерашнего разговора, выдавила улыбку.
– Я занята, Тамара Григорьевна. Мишу в школу собираю.
– Ой, да что там собирать? – свекровь махнула рукой. – Он уже большой, сам справится. А нам надо про Катюшу поговорить.
Лена стиснула зубы, но кивнула. Они сели за стол, пока Миша возился с рюкзаком в своей комнате.
– Я вчера подумала, – начала Тамара Григорьевна, – ты права, что квартира – это память о твоей бабушке. Но ведь и Катя – твоя семья теперь. Подарить квартиру – это такой красивый жест! Она бы так радовалась…
– А я что, должна радоваться? – Лена не выдержала. – Тамара Григорьевна, вы понимаете, что просите меня отдать то, что я унаследовала? То, что я храню для своей семьи? Для Миши?
Свекровь нахмурилась, её пальцы нервно теребили край скатерти.
– Леночка, ты всё усложняешь. Это же не навсегда! Катя с Ваней поживут пару лет, пока не встанут на ноги…
– Поживут? – Лена прищурилась. – Вы вчера говорили о подарке. А теперь уже о том, чтобы они там жили? Это разные вещи!
Тамара Григорьевна замялась, явно не ожидавшая такого напора.
– Ну… я имела в виду… в общем, это же не чужие люди!
В этот момент в кухню вошёл Миша, уже в куртке, с рюкзаком на плече.
– Мам, я готов, – сказал он, но, заметив напряжённые лица, замялся. – Что-то случилось?
– Ничего, милый, – Лена поспешила улыбнуться. – Бабушка Тамара просто зашла поболтать. Иди, я тебя провожу.
На улице, пока они шли к школе, Миша вдруг спросил:
– Мам, а почему бабушка Тамара хочет, чтобы ты отдала свою квартиру тёте Кате?
Лена остановилась, чувствуя, как сердце сжимается.
– Ты слышал наш разговор?
– Ну… немного, – Миша опустил глаза. – Я не хотел подслушивать. Просто дверь была открыта.
Лена присела на корточки, глядя сыну в глаза.
– Миш, это взрослые дела. Но ты не переживай, всё будет хорошо.
– А если ты отдашь квартиру, у нас не будет денег на ремонт? – спросил он, и в его голосе было столько тревоги, что Лена едва сдержала слёзы.
– Никто ничего не отдаст, – твёрдо сказала она. – Это наша квартира, и я никому её не отдам.
