– Это нечестно, – тихо сказала она. – Я не бросаю вас. Я просто хочу защитить то, что принадлежит мне.
– Принадлежит тебе, – повторила Галина Ивановна, и в её голосе мелькнула насмешка. – А что принадлежит Сергею? Ты же не одна живёшь в этой квартире.
Катя открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли. Она вдруг поняла, что свекровь мастерски переводит разговор в другую плоскость. Это был не диалог – это была игра, где Галина Ивановна задавала правила.
– Хорошо, – Катя встала, чувствуя, как дрожат колени. – Я услышала вас. Но я не готова отдавать долю. И если Сергей выберет вашу сторону… – она запнулась, – тогда, наверное, нам не по пути.
Галина Ивановна посмотрела на неё с удивлением, словно не ожидала такой решимости.
– Ты серьёзно? – спросила она. – Готова разрушить семью из-за квартиры?
– А вы готовы разрушить её ради своей выгоды? – парировала Катя, и её голос задрожал от сдерживаемых эмоций.
Повисла тишина. Только старые настенные часы тикали в углу, отмеряя секунды. Галина Ивановна отвела взгляд, и Катя впервые заметила в её глазах неуверенность.
– Я подумаю, – наконец сказала свекровь. – Но ты тоже подумай, Катя. Семья – это не только стены и документы.
Когда Катя вернулась домой, Сергей ждал её на кухне. Он выглядел уставшим, под глазами залегли тени. На столе стояла бутылка пива, но он к ней не прикасался.
– Ну, как прошло? – спросил он, едва она вошла.
Катя бросила сумку на стул и устало опустилась напротив.
– Твоя мама считает, что семья – это когда все делятся всем, – сказала она, глядя ему в глаза. – А я считаю, что семья – это когда уважают друг друга.
– Она что, опять тебя давила?
– Давила, – кивнула Катя. – Но я не поддалась. Хотя… – она замялась, – мне кажется, она что-то недоговаривает.
– В смысле? – Сергей подался вперёд.
– Не знаю, – Катя покачала головой. – Она говорит, что продала квартиру, чтобы быть ближе к нам. Но почему тогда не купить что-то своё? Почему именно наша квартира?
Сергей отвёл взгляд, и Катя уловила в его жесте что-то странное. Словно он знал больше, чем говорил.
– Серёж, – она наклонилась к нему, – ты что-то скрываешь?
Он молчал, теребя этикетку на бутылке. Катя почувствовала, как сердце сжимается.
– Скажи мне правду, – тихо попросила она. – Почему твоя мама так настаивает на доле?
Сергей глубоко вздохнул, словно собираясь с силами.
– Ладно, – наконец сказал он. – Она… она не всё продала. Часть денег от квартиры она отдала на благотворительность. Какой-то фонд, связанный с её церковью. А оставшихся денег не хватает на новую квартиру в городе.
Катя замерла, переваривая услышанное.
– Благотворительность? – переспросила она. – И поэтому ты решил, что я должна отдать свою квартиру?
– Не так, – Сергей покачал головой. – Я… я просто хотел помочь ей. Она же моя мама, Кать. Я не знал, как тебе сказать.
– А ультиматум? – голос Кати задрожал. – Это что, тоже ради мамы?
Сергей опустил голову, и его молчание было красноречивее любых слов. Катя почувствовала, как внутри всё рушится. Она встала, не глядя на него.
– Я не знаю, что хуже, – тихо сказала она. – То, что ты мне не сказал правду, или то, что ты готов разрушить наш брак ради неё.
– Катя, подожди! – он попытался взять её за руку, но она отстранилась.
– Мне нужно время, – сказала она, направляясь к двери. – И тебе, похоже, тоже.
Она вышла из кухни, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Но плакать она не будет. Не сейчас. Не перед ним.
На следующий день Катя сидела в кафе с Леной, рассказывая ей о разговоре с Галиной Ивановной и признании Сергея.
– Он реально скрыл, что его мама отдала деньги? – Лена округлила глаза. – Кать, это уже не просто ультиматум. Это… предательство.
– Я знаю, – Катя теребила бумажную салфетку, разрывая её на мелкие кусочки. – Но я всё ещё люблю его, Лен. И это самое ужасное.
– Любить – не значит терпеть всё, – твёрдо сказала Лена. – Ты должна решить, что для тебя важнее – брак или твоя собственность. И твоя гордость.
Катя молчала, глядя на чашку остывшего кофе. Она вспомнила, как Сергей впервые признался ей в любви – на лавочке в парке, под цветущими каштанами. Как он смеялся, когда она пролила на него мороженое. Как они мечтали о будущем, сидя в этой самой квартире, которую она теперь защищала, как крепость.
– Я не хочу развода, – наконец сказала она. – Но я не могу жить с человеком, который выбирает не меня.
Лена кивнула, сжимая её руку.
– Тогда тебе нужно принять решение. И быстро. Потому что, Кать, это ещё не конец.
И Лена была права. Когда Катя вернулась домой, её ждал новый сюрприз. На столе лежал конверт с документами. А рядом – записка от Сергея: «Прости. Я был неправ. Но я не знаю, как всё исправить».
Катя открыла конверт и почувствовала, как кровь отливает от лица. Это был договор о дарении доли квартиры. На имя Галины Ивановны. Подписанный Сергеем.
– Или моя мать получает долю в квартире, или я съезжаю! – слова Сергея всё ещё звучали в голове Кати, когда она смотрела на договор дарения, лежащий на кухонном столе
– Что ты натворил, Серёж? – прошептала она, сжимая лист бумаги так, что он смялся в её руках.
Договор был подписан. Сергей, не посоветовавшись с ней, решил передать часть их квартиры – её квартиры – своей матери. Катя чувствовала, как внутри всё кипит: гнев, обида, бессилие. Она бросила взгляд на записку, написанную его размашистым почерком: «Прости. Я был неправ. Но я не знаю, как всё исправить».
– Исправить? – Катя горько усмехнулась, отбрасывая бумагу. – Ты даже не попытался.
Квартира была тихой, только старый холодильник гудел в углу. Сергей ушёл на работу, оставив её наедине с этим предательством. Катя сидела, глядя на потёртый стол, где они с Сергеем когда-то пили чай, планируя будущее. Тогда казалось, что они – команда, что вместе они справятся с чем угодно. А теперь? Теперь он подписал документ, который мог разрушить всё.
Она схватила телефон и набрала Лену.
– Лен, он это сделал, – голос Кати дрожал, но она старалась держать себя в руках. – Подписал дарственную на долю квартиры. Для своей мамы. Без меня.
– Что?! – Лена ахнула так громко, что Катя невольно отодвинула телефон от уха. – Кать, это же… это незаконно, нет? Квартира твоя, ты же покупала её до свадьбы!
– Да, – кивнула Катя, хотя подруга её не видела. – Но он… он как будто хочет меня сломать. Заставить согласиться.
– Сломать? – Лена фыркнула. – Кать, ты не из тех, кого ломают. Тебе нужен юрист. Прямо сейчас.
Катя знала, что Лена права. Она не могла просто сидеть и ждать, пока её жизнь рухнет. Но мысль о юристе, о судах, о ссорах с Сергеем – всё это пугало. Она всё ещё любила его. Или, может, любила того Сергея, который был раньше? Того, кто смеялся с ней над глупыми фильмами, кто приносил ей кофе в постель, кто обещал, что они всегда будут вместе.
