– Света, ты серьёзно? – Катя сжала трубку телефона так, что пальцы побелели. Голос золовки, звонкий и напористый, всё ещё звенел в ушах, будто та стояла прямо перед ней, а не болтала по громкой связи из своей квартиры в соседнем районе.
– Конечно, серьёзно! – Света хмыкнула. – Дом у озера, природа, тишина – идеально же! Детям раздолье, а мне передышка. Всё лучше, чем в Анапе за копейки в тесной комнатушке ютиться.
Катя прикрыла глаза, мысленно считая до десяти. Она стояла на кухне своего нового дома – деревянного, с большими окнами, выходящими на озеро, окружённое соснами. Запах свежесваренного кофе смешивался с ароматом сосновых досок, которыми был обшит потолок. Ещё вчера они с мужем Женей пили здесь вино, любуясь закатом, и строили планы на первую спокойную весну в своём доме. А теперь – этот звонок.
– Свет, мы только въехали, – начала Катя, стараясь говорить спокойно. – Ремонт едва закончили, коробки не все разобрали. Может, пока не время для гостей?
– Ой, Кать, не начинай! – перебила Света. – Женя мне фотки скинул, там у вас хоромы! Места всем хватит. Я с детьми, на пару месяцев, не больше. Лето же, каникулы!
– Пару месяцев? – Катя чуть не поперхнулась кофе. – Света, у тебя трое детей. Это… это не гостиница.
В трубке повисла пауза, но Катя уже знала, что это затишье перед бурей. Света, младшая сестра Жени, всегда умела продавливать своё. Её энергия, как паровоз, сметала всё на пути.
– Ну, знаешь, – голос золовки стал чуть резче, – Женя всегда говорил, что ваш дом – для всей семьи. Или ты против?
Катя стиснула зубы. Конечно, Женя говорил. Её муж, добродушный и открытый, как летний день, не умел отказывать. Особенно сестре. Особенно той самой Свете, которая с детства привыкла, что старший брат всегда выручит.
– Я не против, – выдавила Катя. – Просто… давай обсудим с Женей, хорошо?
– Обсудите, обсудите, – Света хихикнула, будто уже всё решила. – Я пока билеты детям на лето присмотрю. О, и ещё! У вас там лодка есть? Мой Ванька обожает кататься.
Катя пробормотала что-то невнятное и закончила разговор, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она поставила кружку на стол с такой силой, что кофе плеснул на белую скатерть.
Катя сидела на террасе, глядя на озеро. Вода переливалась под утренним солнцем, а где-то вдалеке кричала чайка. Их дом – их мечта – стоял на краю посёлка, окружённый сосновым бором. Два этажа, пахнущие свежим деревом, просторная гостиная с камином, который они ещё не успели разжечь, и спальня с огромным окном, из которого открывался вид на звёзды. Они с Женей копили на этот дом пять лет. Пять лет отказывали себе в отпусках, брали подработки, считали каждую копейку. И вот, наконец, в начале весны они въехали.
Но мечта о тихой жизни в собственном доме начала трещать по швам. Сначала тётя Жени, Галина Ивановна, намекнула, что хотела бы «заглянуть на пару деньков». Потом двоюродный брат Слава позвонил с идеей «устроить шашлыки всем кланом». А теперь Света с её тремя детьми – Ванькой, Лизой и малышом Колей – вознамерилась превратить их дом в летний лагерь.
Катя вздохнула, теребя край своей клетчатой рубашки. Она любила Женю. Его открытость, его смех, его умение находить радость в мелочах. Но его семья… Ох, его семья! Они были как стая саранчи: добродушные, шумные, но совершенно не понимающие, где заканчиваются их желания и начинаются чужие границы.
Дверь хлопнула, и на террасу вышел Женя, держа в руках миску с яблоками. Его тёмные волосы были растрёпаны, а на щеках играла привычная улыбка.
– Что хмуришься, Кать? – он поставил миску на стол и плюхнулся в плетёное кресло рядом. – Опять ремонт в голове прокручиваешь?
– Не ремонт, – Катя посмотрела на него, пытаясь подобрать слова. – Света звонила.
– А, сестрёнка! – Женя просиял. – Как она там?
– Планирует к нам на всё лето приехать. С детьми.
Улыбка Жени чуть померкла, но он быстро взял себя в руки.
– Ну, лето же, Кать. Детям тут будет здорово! Побегают, искупаются. Ванька вон какой шустрый, а Лиза уже читает вовсю. И Коля…
– Женя, – перебила Катя, – это не просто «побегают». Это три ребёнка. На два месяца. В нашем доме.
Он замялся, почесал затылок.
– Ну, Светке же надо отдохнуть. Она одна с ними, знаешь, как ей тяжело?
– А нам с тобой не тяжело? – Катя вскочила, не в силах усидеть. – Мы только въехали! Полы ещё краской пахнут, занавески не все повесили. Я хочу хоть немного пожить в этом доме, как хозяйка, а не как администратор детского лагеря!
Женя нахмурился, но в его глазах мелькнула неуверенность.
– Кать, ты преувеличиваешь. Это же моя сестра. Не чужие люди.
– Не чужие, – согласила Катя, чувствуя, как голос дрожит. – Но это наш дом, Жень. Наш. Не всей твоей родни.
Он молчал, глядя на озеро. Катя знала этот взгляд – он всегда так смотрел, когда не хотел спорить, но и не знал, как согласиться.
К вечеру дом наполнился запахом ужина – Катя жарила картошку с грибами, а Женя возился с мангалом на заднем дворе. Они договорились не поднимать тему Светы до конца дня, но она висела в воздухе, как грозовая туча.
Катя нарезала лук, морщась от слёз, когда телефон снова завибрировал. Сообщение от Светы: «Кать, я тут подумала, может, ещё маму с собой взять? Ей одной скучно, а у вас там просторно!»
Катя уставилась на экран, чувствуя, как внутри всё закипает. Мама Светы – тётя Нина – была женщиной доброй, но говорливой до невозможности. Её визиты всегда превращались в бесконечные рассказы о соседях, ценах на рынке и «как всё было раньше».
– Женя! – крикнула Катя, не отрываясь от телефона. – Иди сюда!
Он влетел на кухню, вытирая руки о полотенце.
– Твоя сестра хочет ещё и тётю Нину привезти! – Катя сунула ему телефон под нос. – Это что, теперь весь твой родовой клан к нам на лето переселится?
Женя пробежал глазами сообщение, и его лицо вытянулось.
– Ну… маме правда одной скучно.
