Подруга, Даша, жила одна, в небольшой двухкомнатной квартире на окраине. Когда-то они работали вместе, потом Даша уволилась, открыла свой небольшой онлайн-магазин, и теперь вечно сидела дома — за ноутбуком, с котом на коленях.
— Ленка? — удивилась она, открыв дверь. — Ничего себе! Ты чего такая?..
— Пустишь? — устало спросила Лена.
— Конечно, проходи. Господи, да у тебя вид, будто ты только что с войны.
Лена усмехнулась. — Почти угадала.
В квартире пахло кофе и ванильными свечками. На подоконнике лежал толстый кот, сонно наблюдая, как Лена ставит чемодан в угол.
— Говори, что случилось, — потребовала Даша, когда они сели на кухне. — Я чай поставлю, и ты выкладывай всё, без фильтров.
Лена рассказала. Всё — от звонка Андрея днём, до царапины на багажнике и спора во дворе. Ни одного лишнего слова. Только факты, но от каждого из них внутри снова вспыхивала боль.
— Ну охренеть, — протянула Даша, когда та закончила. — Просто классика жанра. «Я решил, я отдал, я же не знал».
— Знаешь, — Лена обхватила кружку ладонями, — я ведь сама виновата. Всегда прощала. Думала, ну подумаешь, мелочь, потом объясню, он поймёт. А он привык, что можно всё. Что я не уйду, что проглочу.
— Не гони на себя, — Даша отхлебнула чай. — Такие вещи не про «виновата». Это про привычку. Он просто научился, что ты его спасательный круг.
— Может быть… — тихо сказала Лена. — Только я больше не хочу быть кругом. Я тоже хочу, чтобы меня держали, а не использовали, когда удобно.
Даша кивнула. — Так и скажи ему.
— Он и так понял, вроде. — Лена слабо усмехнулась. — Сказал, что покрасит машину, заплатит, всё исправит.
— Машину покрасить — это не то же самое, что человека починить, — заметила Даша. — Ладно, давай не о грустном. Останешься у меня? Комната свободная.
— На пару дней. Пока подумаю.
Следующие два дня Лена провела в тишине. Утром — кофе и ноутбук, днём — звонки по работе, вечером — прогулки по району, где воздух пах мокрой листвой и дымом из труб. Телефон лежал без звука. Андрей писал. Много.
«Лен, я записал машину на покраску. Сказали, три дня работы.»
«Я поговорил с Мариной. Она сначала упёрлась, но потом извинилась. Правда. Я заставил.»
«Я понял, что был мудаком. Только, пожалуйста, вернись. Без тебя дома пусто.»
Она читала, но не отвечала. Вечером третьего дня всё же набрала его сама.
— Лен! — его голос дрогнул. — Я уже думал, ты не позвонишь.
— Позвоню, когда считаю нужным, — спокойно сказала она. — Что с машиной?
— Сдал в сервис. Завтра заберу. Сделали отлично, обещали без следа.
— Поняла. — Пауза. — Марина?
— Я с ней серьёзно поговорил. Она извинилась. Ну, по-своему, конечно. Не ангел, но хоть признала, что виновата.
— Лена, — он замялся, — ты вернёшься?
Тишина. Потом она тихо сказала:
— Не знаю, Андрей. Я не могу просто вернуться, как будто ничего не было.
— Но я же всё исправил! — почти отчаянно сказал он. — Машину, разговор с Мариной, себя…
— Себя? — Лена горько усмехнулась. — Это не так делается. Покраска — не искупление. Мне нужно видеть, что ты действительно начал думать не только о себе.
Он вздохнул в трубку.
— Я понимаю. Просто… без тебя очень плохо.
— Мне тоже непросто, — призналась Лена. — Но иногда нужно побыть одной, чтобы понять, за кого ты вообще борешься — за человека рядом или за себя саму.
Они долго молчали. Потом Лена сказала, что перезвонит через пару дней, и отключилась.
Через неделю она всё-таки вернулась — не «жить», а забрать кое-что из вещей. Андрей открыл дверь быстро, словно стоял под ней всё утро.
— Привет. — Он выглядел измученным, но трезвым, в доме — порядок, на столе — свежие цветы.
— Привет, — коротко ответила Лена, проходя мимо.
— Машину сделал, — сказал он. — Хочешь, покажу?
Она достала из шкафа несколько блузок, пару книг. Андрей стоял за спиной, не зная, куда деть руки.
— Лен, — начал он, — я записался на семейную консультацию.
