— На приём к психологу. Ну… парная терапия. Если ты согласишься, пойдём вместе. Если нет — я пойду один.
Лена повернулась. Смотрела на него долго.
— Да. Потому что я понял, что если ничего не менять, всё закончится. А я не хочу, чтобы закончилось.
Она опустила взгляд. Сердце кольнуло — то ли жалостью, то ли надеждой.
— Я подумаю, — сказала тихо. — Не обещаю.
— Я не прошу обещаний, — ответил он. — Только шанс.
Они встретились у психолога через три дня. Маленький кабинет в центре, бежевые стены, кресла, мягкий свет. Молодая женщина с внимательным взглядом слушала их, не перебивая.
Сначала говорил Андрей — сбивчиво, с паузами. Про то, как чувствовал давление между женой и сестрой. Как не умел говорить «нет», чтобы не выглядеть предателем. Потом Лена — про усталость, про то, что годами её слово ничего не значило.
— Вы ведь оба правы и оба неправы, — сказала психолог. — Лена ждала уважения, Андрей — понимания. Но вы не слышали друг друга. Каждый говорил сам с собой.
После приёма они шли по улице молча. Воздух был прозрачный, ноябрьский, пах чем-то металлическим. Андрей сунул руки в карманы, потом вдруг сказал:
— Я отдал Марине запасные ключи от нашей квартиры. Вернул сегодня.
— В смысле — отдал и вернул?
— Ну… когда-то я ей копию давал. «На всякий случай». Теперь забрал. Без твоего ведома, да.
— Ну хотя бы признался, — вздохнула Лена. — Это уже прогресс.
Он усмехнулся. — Я стараюсь.
Потом всё было по чуть-чуть: редкие разговоры, осторожные прикосновения, короткие смс вроде «успела на совещание?» и «оставил тебе кофе в термосе». Лена снова стала ночевать дома, но чемодан не разбирала — стоял в углу, как напоминание.
Однажды, вечером, когда они ужинали, зазвонил телефон. На экране — «Марина». Лена насторожилась. Андрей вздохнул и взял трубку.
— Да, Марин, привет… Что? Сейчас? Нет, не могу. У меня дела…
Он поднял глаза на Лену. — Она просит машину.
— И что ты сказал? — спросила она спокойно.
— Что без твоего разрешения — никак.
Лена замерла. Потом медленно кивнула. — Ну и правильно.
— Так ты разрешаешь? — тихо спросил он.
— Нет, — так же спокойно ответила она. — Не разрешаю.
— Тогда всё, — сказал Андрей в трубку. — Извини, Марин, не получится.
Он положил телефон и посмотрел на Лену. — Вот. Сделал, как обещал.
Она не ответила сразу. Просто сидела, чувствуя, как внутри что-то разжимается. Будто тугая пружина, годами натянутая, наконец отпустила.
— Спасибо, — сказала она. — За то, что выбрал правильно.
— Не спасибо, — ответил он. — Просто пора было взрослеть.
Они замолчали. За окном шёл мелкий снег, первый в этом году. Лена смотрела, как он падает на стекло, тает и исчезает.
Через неделю Андрей вернулся с работы раньше. Достал из пакета новый ключ — от машины.
— Это тебе, — сказал он. — Новый брелок, с сигнализацией. Теперь только у тебя есть полный доступ. Я даже свой старый отдал в автосервис.
Лена взяла ключ, посмотрела на него.
— Ты как будто боишься, что я снова уйду.
— Боюсь, — честно ответил он. — Но, может, теперь есть шанс, что не уйдёшь.
Она усмехнулась. — Шанс есть. Но не из-за ключа. Из-за того, что ты наконец понял, что я не приложение к твоей жизни.
Он кивнул. — А я — не диктатор.
Лена подошла, обняла его. Без театра, без пафоса. Просто — тихо, по-настоящему.
— Я не знаю, что будет дальше, — сказала она. — Но, кажется, впервые за долгое время мне не страшно это говорить.
— Мне тоже, — ответил Андрей.
Они стояли у окна, глядя на двор, где снег ложился тонким слоем на крышу белой «Киа». Царапин больше не было — только отражение уличного фонаря, ровное, спокойное, будто ничего и не случалось.
Но Лена знала — случилось. И с машиной, и с ними. Просто теперь эти следы были не на металле, а глубже — там, где можно не стирать, а научиться жить дальше.
За окном тихо хлопнула дверь подъезда, кто-то засмеялся.
Жизнь шла своим чередом. Только теперь Лена знала точно: если когда-нибудь снова услышит, что кто-то хочет «взять на пару часов», она уже не промолчит.
