Чайник на плите гудел, как старый автобус, застрявший в пробке. Алена сидела за кухонным столом, уставившись на пятно от кофе, которое никак не оттирается уже пару лет. Рядом — её муж Максим, в спортивных штанах и вытянутой футболке, залипал в телефон. А напротив, словно хозяйка положения, устроилась его мама, Елена Викторовна. Женщина сидела с прямой спиной, как будто на приёме у президента, и только скрещённые руки на груди выдавали в ней готовность к бою.
Алена машинально ковыряла ложкой тарелку с гречкой — есть не хотелось. Уже третий день чувствовала: в воздухе что-то нависло. Максим стал смотреть на её квартиру как-то слишком… хозяйски, что ли. Будто это он тянул ипотеку десять лет, экономил на отпуске и еле-еле покупал мебель по акциям.
— Аленушка, дорогая, — сладким голосом начала Елена Викторовна, — мы вот с Максимкой думали… ну как думали, разговаривали. Вы же семья, верно? А в семье, извини, должно быть всё поровну.
Алена подняла глаза. Уже знала, куда клонит.
— Поровну? — переспросила она, прищурившись.
— Конечно, — тут же кивнула свекровь, поправляя свою короткую стрижку. — Квартира у тебя хорошая, двушка в панельке, ремонт приличный. Но ведь Максим тоже твой муж. По закону муж — полноправный хозяин в доме.
Максим наконец оторвался от телефона, хмыкнул:
— А что «не начинай»? — взвилась Елена Викторовна, глядя на сына так, будто он пятёрку в школе испортил. — Я говорю как есть! Вы расписаны три года, а квартира всё на Алене. Нехорошо это. Женщина должна доверять мужу.
Алена глубоко вдохнула, чтобы не сказать сразу то, что вертелось на языке. В голосе свекрови сквозило не просто «доброе пожелание», а требование.
— Елена Викторовна, — медленно сказала она, — квартира куплена мной до брака. Это моя собственность.
— Ну и что? — прищурилась свекровь. — Раз замуж вышла, значит, пора делиться. Муж должен чувствовать себя хозяином. А ты всё держишь в кулаке, как будто боишься довериться.
— Я не боюсь, — отрезала Алена. — Просто я не хочу переписывать квартиру.
Молчание повисло такое густое, что даже чайник перестал гудеть, будто подслушивал. Максим сжал губы и снова ткнул в экран.
— Вот и эгоизм, — не выдержала Елена Викторовна. — Только о себе думаешь. Семья для тебя — пустой звук?
Алена засмеялась, коротко и зло.
— Семья? Семья — это когда поддерживают, а не когда приходят и начинают делить твоё имущество.
— Не начинай, — буркнул Максим, не глядя на неё.
Алена резко повернулась к нему:
— Ты серьёзно? Ты что, тоже так считаешь?
Он помолчал, потом пожал плечами:
— Ну… может, мама в чём-то права. Я же твой муж. Логично, если квартира оформлена и на меня.
У Алены перехватило дыхание. В груди будто что-то лопнуло. Всё стало предельно ясно: вот зачем были эти «милые» разговоры о ремонте, эти вопросы про рыночную стоимость. Не просто любопытство. Подготовка.
