— Конечно! — уверенно кивнула та. — Ты всё равно ещё заработаешь. А он молодой, ему старт нужен. Это же твой родственник!
— Нет, — сказала Анна, глядя прямо. — Я никому ничего не обязана.
Галина Петровна побледнела, потом резко шагнула к двери. — Ты ещё пожалеешь, — бросила она, хлопнув дверью.
В коридоре зазвенели стеклянные дверцы шкафа.
Анна стояла, прислушиваясь, как стихает звук её каблуков.
Дмитрий вернулся домой поздно, когда ужин уже остыл. Снял куртку, тяжело опустился на стул и не глядя сказал: — Мама приходила?
Анна кивнула. — Приходила.
— Я знал. Она и ко мне сегодня заявилась на работу. Представляешь? Прям в офис.
Анна сжала ложку так, что побелели пальцы. — Что она там делала?
— Сцены устраивала. Прям при людях. Говорит, ты её оскорбила, выгнала, сказала, что Артём — никчёмный.
Анна усмехнулась, но горло сжалось. — Она перевернула всё с ног на голову. Я просто отказалась покупать квартиру её сыну.
Дмитрий кивнул, но взгляд у него был тяжёлый. — Я ей сказал, что не верю. Но, Ань, ты же знаешь, она не отстанет.
— Пусть хоть на стену лезет, — устало ответила Анна. — Я не позволю ей рулить нашей жизнью.
Он промолчал. В его молчании было что-то новое — усталость, примирение, но и какая-то тихая обречённость.
Следующие дни прошли под странным напряжением. Дмитрий стал позже возвращаться, чаще курить на балконе, разговаривать коротко. Анна видела: он будто между двух огней. И от этого хотелось кричать.
В пятницу вечером, когда она гладила бельё, он заговорил: — Ань… может, всё-таки поможем Артёму? Немного. Ну, чтобы мама успокоилась.
Она замерла. — Ты серьёзно?
— Просто на время. Чтобы не было этих скандалов.
Анна посмотрела на него и вдруг поняла: не свекровь — враг, а вот это — его мягкость, его вечное «да ладно».
— Дима, — сказала тихо, — если ты сейчас ей уступишь, она завтра потребует, чтобы мы продали квартиру.
Он отвёл глаза. — Не драматизируй.
— А что это тогда? Она тобой манипулирует, а ты ей веришь.
— Ань, ну не начинай, — попросил он устало. — Это моя мать.
Анна усмехнулась горько: — А я твоя жена. Только вот почему-то для тебя это уже не аргумент.
Он ничего не ответил. Только вышел на балкон, закурил. Дым шёл в окно, запах осел в кухне. Анна сидела, глядя на складки скатерти, и чувствовала, как изнутри разрастается холод.
В воскресенье она возвращалась из магазина, когда у подъезда заметила Галина Петровну. Стояла, будто караулила.
— Нам надо поговорить, — произнесла она без приветствия.
— Опять? — Анна даже не удивилась.
— Опять. Я не могу смотреть, как ты моего сына из семьи уводишь. Он стал нервный, раздражительный. Всё из-за тебя!
Анна поставила пакеты на землю. — Из-за меня? Может, потому, что вы ему мозг выносите каждый день?
— Не смей так со мной! — вспыхнула та. — Ты разрушила нашу семью! Он был другой до тебя.
— Он взрослый мужик, — холодно сказала Анна. — Сам решает, где и с кем ему жить.
— Пока решает не то, что надо, — бросила свекровь. — Но я это исправлю.
И ушла, оставив после себя запах дешёвых духов и ощущение липкой тревоги.
Прошла неделя. Снег выпал плотным слоем, дворники устали его счищать. Анна возвращалась вечером с работы и увидела у подъезда Дмитрия и Артёма.
Сначала не поняла, что происходит, а потом — услышала.
— Я тебе говорю, не лезь! — кричал Дмитрий.
— А я говорю, она тебя под каблуком держит! — огрызался Артём. — Мама права: она тебя использует!
Анна застыла. Люди проходили мимо, оглядывались. — Хочешь, я правду скажу? — выкрикнул Артём. — Ей на тебя наплевать! Она только свои деньги считает!
