— Спасибо, польстила, — Марина криво усмехнулась. — Только знаешь, он сидел и молчал, пока меня пытались закатать в асфальт. Даже слова не сказал.
В этот момент телефон снова завибрировал. Катя посмотрела на экран: «Андрей». — Ответишь?
Марина покачала головой. — Нет. Пусть сначала научится разговаривать без мамы за спиной.
Через два дня Марина уже сидела в новом кабинете — Катя помогла устроиться в юридическую фирму, где требовался специалист по договорам. Она впервые за долгое время чувствовала, что её ум и диплом — это не просто повод для свекрови требовать подписи под очередным кредитом.
Но радость длилась недолго. Вечером в дверь позвонили.
На пороге стоял Андрей. Лицо помятое, галстук сбился набок, взгляд растерянный. — Марина… нам нужно поговорить.
— О, ты нашёл слова? — язвительно ответила она. — Без мамы?
Он сморщился. — Ну перестань. Я пришёл один.
— Хочешь, я аплодирую? — Марина распахнула дверь пошире. — Заходи.
Они сели за кухонный стол. Андрей теребил ложку, словно хотел закопать в чашке кофе всю свою вину.
— Мама переживает, — начал он.
— А ты? — перебила Марина.
Он замялся. — Я тоже. Но ты понимаешь, без этих денег…
Марина ударила ладонью по столу. — Довольно! Ты всё время про маму, про деньги, про «традиции». А я? Я у тебя кто? Живая подпись на чужих долгах?
— Нет, ты моя жена, — тихо сказал он.
— Жена? — Марина прищурилась. — Тогда почему ты выбираешь маму, а не меня?
Он вспыхнул: — Потому что она одна у меня!
— А я кто, Андрей? — её голос дрогнул. — Ты хоть раз подумал, что, может быть, я тоже одна у тебя?
Тишина повисла между ними.
Наконец Андрей пробормотал: — Я не знаю, как жить без мамы.
Марина рассмеялась горько, с сарказмом: — Зато я знаю, как жить без мужа-маменькиного сынка.
Он вскочил, будто его ударили. — Ты не имеешь права так говорить!
— Имею. Я слишком долго молчала.
Она встала и открыла дверь. — Андрей, я не твой нотариус. И не твоя мама. И уж точно не твоя бесплатная рабыня. Так что выбирай: либо ты взрослеешь, либо дверь закрывается навсегда.
Андрей колебался секунду, потом вышел, даже не обернувшись.
Марина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Впервые за долгое время она чувствовала не страх, а облегчение.
«Иногда свобода пахнет не цветами, а свежесваренным кофе на чужой кухне», — подумала она.
Через неделю ей позвонили. На этот раз не Андрей.
— Девочка, — холодный голос Валентины Петровны разнёсся по трубке. — Ты думаешь, выиграла? Но жизнь длинная. И очень дорого обходится гордость.
Марина улыбнулась так, будто слушала старую пластинку с трещинами. — Валентина Петровна, гордость стоит дешевле, чем ваши кредиты.
Она отключила звонок и, не удержавшись, рассмеялась. Катя выглянула из комнаты. — Что там?
— Да так. Вечный абонемент в цирк «Свекровь и Ко». Но я туда больше не хожу.
Они засмеялись обе. И смех этот был не нервным, а настоящим.
