Я молча слушала. Он говорил ровно, без эмоций, будто по бумажке. — Мы можем всё сделать красиво, по-человечески, — продолжал он. — Продаём дом, деньги вкладываем. Тебе же проще.
— Нет, Егор. Дом я не продам.
Он отстранился. — И что ты собираешься делать? Сидеть там одна? В развалюхе?
— Может быть. Но это моё решение.
Он посмотрел так, будто я сошла с ума. И ушёл к себе, громко хлопнув дверью.
А через пару дней началось настоящее давление. Сначала позвонил риелтор — представился приятным голосом: — Вера Андреевна, добрый день! Егор Николаевич сказал, вы решили продать дом. Я готов подъехать, оценить, всё быстро и честно.
— Простите, — перебила я, — но ничего продавать я не собираюсь.
— Как? — он явно растерялся. — Но ваш муж…
Пауза. — Понял, извините.
Я положила трубку, а руки тряслись. Он уже пошёл на это. Уже искал покупателя. Без моего согласия.
Вечером устроила скандал. — Ты вообще в своём уме? — почти кричала я. — Ты дал номер риелтору, сказал, что мы продаём, даже не спросив меня!
Он сидел на диване, в телефоне. Не поднял глаз. — Вер, ну ты как ребёнок. Это просто оценка, ничего такого.
— Оценка?! Ты хочешь, чтобы я подписала бумаги, не глядя?!
Он отложил телефон, наконец посмотрел на меня. — Ты вообще благодарна судьбе должна быть. Я всё на себя беру. Все хлопоты, все переговоры. А ты только скандалы устраиваешь.
— Ты всё на себя берёшь, — повторила я. — Только почему-то из моего.
— Нет, Егор. Это ты переходишь грань.
Он усмехнулся: — О, опять твои высокие слова. «Грань», «память», «право». Да кому это нужно, Вера? Мир давно живёт по-другому. Деньги решают всё.
Я тихо ответила: — Вот поэтому у нас больше ничего не решается.
Через несколько дней я заметила, что из ящика комода исчезли документы на дом. Там лежали старые бумаги: свидетельство о собственности, кадастровый паспорт. Я хранила их аккуратно, в папке. Теперь — пусто.
Сердце ухнуло. Я сразу поняла, кто.
— Егор, где документы?
— Не делай вид, что не понимаешь.
— А, эти? Я маме показывал. Она юриста знает, хотела узнать, как лучше оформить продажу.
Я замерла. — Без меня?
— Ну а ты бы опять устроила трагедию. Мы же просто консультируемся.
Я стояла, глядя на него. — Верни. Сейчас.
— Они у мамы. Завтра привезу.
— Не начинай истерику.
— Егор, ты украл документы! — голос сорвался. — Украл у меня, понял?!
Он подошёл ближе, вперился в глаза: — Не ори. Это мой дом тоже. Мы женаты.
— Нет, не твой. Он записан на меня.
Я отступила. Он произнёс это спокойно, почти холодно. Как будто предупредил, а не пригрозил.
Я не спала всю ночь. Утром поехала к нотариусу. Хотела узнать, могу ли оформить завещание, переписать дом на себя полностью, чтобы ни у кого не было лазеек. Нотариус выслушал, посмотрел бумаги (копии у меня остались) и тихо сказал: — Вам стоит быть осторожнее. Если муж попробует провести сделку без вашего согласия, это уголовное дело. Но, зная практику, — он вздохнул, — бывает, что документы «теряются». Сначала дом продают, потом говорят: «жена знала, просто устно согласилась».
