Ключ повернулся в замке с тихим щелчком. Надя замерла на пороге, вглядываясь в пустые комнаты. Стены, еще пахнущие свежей краской, пол, покрытый слоем строительной пыли, огромные окна, в которые лился золотой закатный свет.
— Наконец-то, — прошептала она, сжимая в руках документы. Ипотека. Пятнадцать лет выплат. Но дом был ее. Только ее.
За спиной раздался шорох. Сергей, ее муж, переминался с ноги на ногу, нервно покусывая губу.
— Ну что, заходим? — спросил он, стараясь звучать бодро.
Надя кивнула и переступила порог. Первые шаги по своему дому. Она уже представляла, как здесь будет: их спальня на втором этаже, детская для дочки (если она когда-нибудь появится), гостиная с большим диваном, кухня, где она будет печь пироги…
— Надюш, я хочу кое-что сказать, — Сергей потянул ее за рукав.
Она обернулась. Его лицо было странно напряжено.
— Ну… она в машине. И Таня с Дашкой.
— Они просто хотели посмотреть дом. Ну и… пожить немного.
— Пожить? — голос Нади стал ледяным.
— Ну да. Мама же старая, ей тяжело одной. А Таня с ребенком… ты же знаешь, как у них в квартире тесно.
Надя медленно подошла к окну. На улице, у их подъезда, стояла старенькая «Лада», а рядом — свекровь с сумками, золовка Таня и пятилетняя Дашка, которая уже ковыряла палкой колесо.
— Сергей, — Надя говорила тихо, но каждое слово резало, как нож. — Я покупала этот дом для нас. Для нашей семьи. Не для твоей мамы, сестры и племянницы.
— Но они же родня! — взорвался он. — Как я мог их не взять?
— ВЗЯТЬ? — она резко повернулась. — Ты вообще понимаешь, что это МОЙ дом? Я платила. Я подписывала бумаги. Я буду выплачивать ипотеку. А ты… ты просто привел их, даже не спросив!
— Я думал, ты не против…
— Нет, ты не думал. Ты решил, что я проглочу.
За дверью послышался шум.
— Сережа, ты там что, застрял? — раздался голос свекрови. — Тащи вещи, что ли!
Надя взглянула на мужа. Его лицо было растерянным, но в глазах читалось: *«Ну что ты будешь делать? Они уже здесь»*.
Она глубоко вдохнула.
Сергей расслабился, даже улыбнулся.
— Спасибо, Надюш, я знал, что ты…
— Выйди и скажи своей маме, сестре и племяннице, что они тут жить не будут.
— Нет. Это мой дом. И если ты сейчас не выставишь их обратно в машину, то уедешь вместе с ними.
— Ты… ты так не можешь.
За дверью снова раздался голос:
— Да что там у вас вообще происходит?
Надя шагнула вперед, взяла мужа за плечо и мягко, но твердо вывела его за порог.
В тишине нового дома прозвучал щелчок замка.
Это был только первый выстрел в войне.
Тишина в доме длилась ровно три минуты. Потом в дверь начали стучать. Сначала осторожно, потом всё громче.
— Надежда Владимировна, откройте! Это же несерьёзно! — голос свекрови звучал обиженно, будто её обманули в магазине.
Надя стояла у окна, кусая губу. Сергей что-то говорил снаружи, но она разобрала только обрывки:
— Мам, дай ей немного времени…
— Какое ещё время?! Мы с ребёнком на улице!
Пальцы Нади сжались в кулаки. Она подошла к двери, глубоко вдохнула и резко её открыла.
На пороге стояли все трое: свекровь Лидия Петровна с огромной сумкой, золовка Таня, держащая за руку Дашку, и Сергей с виноватым выражением лица.
— Ну вот и здравствуйте, — Надя намеренно говорила холодно. — Вы на пять минут. Чтобы осмотреть дом. Потом уезжаете.
Лидия Петровна фыркнула и, не дожидаясь приглашения, прошла внутрь, оглядываясь с видом эксперта по недвижимости.
— Тесновато, конечно, но жить можно. Санузел один?
— Мама, — Сергей попытался вмешаться, но Таня его перебила:
— Ой, какая кухня маленькая! У нас в хрущёвке просторнее.
Дашка тут же вырвала руку и побежала вглубь дома.
— Девочка, не бегай! — крикнула Надя, но ребёнок уже скрылся за углом.
Через секунду раздался звон разбитого стекла.
Надя первой бросилась в гостиную. На полу возле серванта валялась её любимая ваза — подарок от покойной бабушки. Рядом стояла Дашка с круглыми глазами.
— Ничего страшного, — Таня махнула рукой. — Дети есть дети.
Надя медленно подняла осколки.
— Выходите. Все. Сейчас же.
— Да что ты раздулась? — Лидия Петровна устроилась на диване, будто собиралась здесь ночевать. — Вещь старая, всё равно выбросить. Мы вот важное предложение хотели обсудить.
— Какое ещё предложение?
— Мы тут подумали, — Таня улыбалась так сладко, что Надю передёрнуло. — Ты же всё равно на работе целыми днями, а дом пустует. Мы могли бы тут пожить немного. Маме одной тяжело, а у нас ремонт…
— Но Сережа же не против! — Таня толкнула брата локтем.
Сергей молчал, глядя в пол.
— Сергей, — Надя говорила тихо, но так, что мурашки побежали по коже. — Скажи им.
Он поднял голову, посмотрел то на жену, то на родных.
— Ну… может, правда на пару дней…
Надя почувствовала, как внутри что-то лопнуло.
— Хорошо. Тогда слушайте все внимательно.
Она подошла к входной двери и распахнула её настежь.
— Это мой дом. Я его купила. Я плачу за него каждый месяц. И я решаю, кто здесь будет жить. Вы — нет.
— Да как ты разговариваешь?! — Лидия Петровна вскочила, красная от злости. — Я тебе мать!
— Вы мне никто. И если через пять минут вы не уйдёте, я вызову полицию.
— Сережа!!! — завизжала Таня.
Но Сергей только развёл руками.
Через десять минут машина уезжала. Лидия Петровна, выглянув из окна, крикнула:
Надя закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
— Ты довольна? — спросил Сергей.
Она посмотрела на него долгим взглядом.
— Нет. Но это только начало.
В спальне звонил телефон. Сергей пошёл отвечать. Надя подняла осколки вазы и вдруг заметла маленький листок, выпавший из сумки Тани.
Это был распечатанный чат из мессенджера.
«Мама: Если она не согласится, действуем по плану Б.
Таня: Сделаем вид, что уезжаем, а потом, когда она на работе, просто заедем.
Мама: Сережа ключи оставит.
Таня: Она ничего не докажет.»
Надя медленно сложила бумажку и сунула её в карман.
Война только начиналась.
Надя стояла у окна, сжимая в руке злополучную распечатку. За спиной в спальне бубнил Сергей — видимо, успокаивал мать по телефону.
Она развернула смятый листок ещё раз, перечитала. Каждое слово обжигало, будто раскалённый гвоздь.
