Лидия Петровна вдруг встала, опираясь на стол:
— Всё! Хватит! Алексей, ты сейчас же извинишься перед семьёй, или…
— Или что? — перебила Ольга. Она достала телефон. — Или ты позвонишь своему риелтору? Тому самому, которому писала: «Главное — выгнать их до понедельника»?
Соседка Марфа Ивановна ахнула. Тётя Катя побледнела:
Свекровь затряслась, её лицо исказила гримаса ярости:
— Вон из моего дома! Сейчас же!
— С удовольствием, — Ольга улыбнулась. — Но сначала… — она сделала шаг к серванту и резко дёрнула верхний ящик. Тот вылетел с треском, рассыпая по полу бумаги. — Вот они, наши документы.
Алексей опустился на колени, разгребая бумаги. Он поднял потрёпанную трудовую книжку:
— Мама… даже это ты украла? Чтобы я не мог устроиться на работу?
Лидия Петровна бросилась вперёд, но Дмитрий неожиданно встал у неё на пути:
— Мать, хватит. Они уже всё знают.
— Предатель! — завопила она. — Все вы предатели! Я вас кормила, поила, а вы…
— Забирала последнее, — закончил за неё Алексей. Он встал, держа в руках папку. — Здесь всё. Даже мои школьные грамоты. Зачем?
Свекровь вдруг осела. Её голос стал тихим, змеиным:
— Чтобы помнил, кто дал тебе всё. Чтобы не забывал мать.
Ольга подошла к окну и распахнула шторы. Напротив, в соседнем доме, в окне горел свет — их соседка, Тамара Семёновна, сидела у телефона. Ольга помахала ей рукой.
— Что ты делаешь? — прошипела свекровь.
— Знакомлю тебя с нашей свидетельницей, — улыбнулась Ольга. — Тамара Семёновна последние три года записывала все твои разговоры на лестничной клетке. Особенно интересен тот, где ты рассказываешь, как собираешься выселить нас и продать квартиру.
Лидия Петровна побледнела как смерть. Дмитрий отпрянул к двери. Даже тётя Катя встала, отодвигаясь от сестры.
— Вы… вы ничего не докажете… — прошептала свекровь, но её голос дрожал.
— Попробуем, — сказал Алексей. Он взял Ольгу за руку. — Мы уходим. И завтра подаём в суд.
Когда они выходили из квартиры, за спиной раздался душераздирающий вопль:
— Вернись! Ты мой сын! Ты обязан мне всем!
Алексей не обернулся. Только крепче сжал руку Ольги.
На улице он вдруг остановился и глубоко вдохнул — как будто дышал впервые за много лет.
— Что теперь? — спросил он.
Ольга достала из сумки диктофон — маленький, с красным горящим огоньком.
— Теперь война, — сказала она. — И у нас есть всё, чтобы её выиграть.
Утро началось с телефонного звонка. Ольга, ещё не до конца проснувшись, потянулась к телефону. На экране – незнакомый номер.
— Это Ксения Сергеевна, агент по недвижимости. Мы вчера общались… точнее, вы читали мою переписку.
Голос женщины звучал нервно. Ольга мгновенно проснулась.
— Да, помню. Что вам нужно?
— Я хочу встретиться. Без вашей свекрови. У меня есть информация, которая вам пригодится.
Они договорились о встрече в кафе через час. Ольга разбудила Алексея, быстро рассказала о звонке.
— Это ловушка, – нахмурился он, наливая кофе. – Она же работает с матерью.
— Именно поэтому нам нужно идти. Если риелтор идёт против клиента – значит, дело пахнет уголовкой.
Кафе оказалось полупустым. В углу за столиком сидела аккуратно одетая женщина лет сорока. Увидев их, она нервно поправила очки.
— Спасибо, что пришли. – Она опустила голос. – Я хочу извиниться. Я не знала всей правды.
Ольга обменялась взглядом с мужем.
Ксения Сергеевна открыла портфель и достала папку.
— Ваша свекровь предоставила мне поддельные документы. – Она разложила бумаги на столе. – Вот настоящий договор купли-продажи квартиры. Она продаёт её не за 3 миллиона, а за 7. Разницу получает в конверте, минуя налоги.
Алексей схватился за документы. Его руки дрожали.
— И это ещё не всё. – Риелтор достала диктофон. – Вот запись, где она прямо говорит, что вы – «незаконные жильцы», которых нужно «вышвырнуть».
Ольга внимательно изучила документы. Внезапно её взгляд упал на подпись внизу страницы.
— Подожди. Это… это же подпись дяди Миши! Он умер два года назад!
Ксения Сергеевна побледнела:
— Что? Но она сказала, что это её брат и он согласен на сделку…
Алексей вскочил, опрокинув стул:
— Она использует подпись мёртвого человека?! Боже, это же…
— Уголовное дело, – закончила Ольга. Её голос звучал ледяно. – Подлог, мошенничество, уклонение от налогов.
Риелтор закрыла лицо руками:
— Я разрушу свою карьеру… Но я не могу участвовать в этом. Заберите документы.
Когда они вышли из кафе, Алексей остановился посреди тротуара:
Ольга покачала головой:
— Сначала к адвокату. Нам нужно составить заявление так, чтобы мать не смогла вывернуться.
В юридической конторе молодой адвокат в дорогом костюме внимательно изучил документы. Время от времени он насвистывал под нос.
— Ну что, господа, у вас железное дело. – Он отложил бумаги. – Но есть нюанс: ваша мать, Алексей Сергеевич, уже внесла предоплату покупателю. 500 тысяч.
— Откуда у неё такие деньги? – удивился Алексей.
— Вот в этом-то и соль. – Адвокат улыбнулся. – Деньги взяты из вашего же счёта. Того самого, куда вы переводили деньги на «лекарства».
Ольга резко вдохнула:
— То есть она украла у собственного сына, чтобы продать его же квартиру?
— Именно. И это прекрасно для нас. – Адвокат достал бланк. – Подаём заявление о мошенничестве, аресте счетов и недвижимости. К вечеру у неё будут большие проблемы.
Когда они вышли из офиса, начался дождь. Алексей стоял, глядя куда-то вдаль.
— Ты в порядке? – осторожно спросила Ольга.
Он повернулся к ней. В его глазах стояли слёзы, смешанные с дождём.
— Я думал… она хотя бы любила меня. По-своему.
Ольга обняла его. Они стояли так посреди улицы, под холодным осенним дождём, пока телефон Алексея не зазвонил снова. На экране – «Мама».
Он посмотрел на жену. Та медленно кивнула. Алексей взял трубку:
Голос в трубке визжал:
— Что ты наделал?! Ко мне пришли с обыском! Ты уничтожишь свою мать?!
Алексей глубоко вздохнул:
— Нет, мама. Это ты уничтожила себя сама.
Он положил трубку и выключил телефон. Дождь усиливался, но они уже не замечали этого.
Три дня прошли в непрерывных поездках между полицией, судом и офисом адвоката. К вечеру третьего дня Ольга и Алексей сидели в маленьком кафе возле суда, разбирая свежие документы.
— Смотри, — Ольга положила перед мужем бумагу. — Суд наложил арест на квартиру. Теперь она не может её продать.
Алексей медленно водил пальцем по строчкам. Его лицо выглядело осунувшимся за эти дни.
— Допрос в качестве подозреваемой. — Ольга сделала глоток кофе. — Адвокат говорит, ей грозит до пяти лет.
Он закрыл глаза. В кафе играла тихая музыка, смешиваясь с гудением холодильника.
