— Я знаю, знаю, — Лена зашептала. — Но она уже настрочила пост в родительский чат школы. Там… Оль, там фотографии синяков! Она утверждает, что это ты ее избила!
Я бросилась к компьютеру. Руки дрожали так, что я три раза ошиблась паролем. Когда наконец зашла в родительский чат, передо мной всплыло сообщение от «Людмилы Сергеевны К.» с фотографией жутких кровоподтеков на руках и ногах.
«Дорогие родители! Я вынуждена обратиться к вам, потому что больше не могу молчать. Моя невестка Ольга В. не только выгнала меня из дома, но и напала на меня, когда я попыталась поговорить по-хорошему…»
Комментарии под постом сыпались один за другим:
«Ужас! Я всегда знала, что у нее глаза бешеные!»
«Надо срочно сообщить в полицию!»
«А муж-то где? Как он допускает такое?»
Я закрыла ноутбук с такой силой, что экран затрещал. В глазах стояла кровавая пелена. Это была чистой воды провокация — свекровь работала медсестрой в травмпункте, у нее был доступ к любым медицинским документам…
Телефон снова зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло? — голос мой звучал хрипло.
— Здравствуйте, это Иванова из отдела опеки. Мы получили тревожный сигнал относительно вашей дочери…
Я бросила трубку, не дослушав. Теперь они задействовали опеку?! Это уже переходило все границы!
Дверь в спальню распахнулась. На пороге стоял муж, бледный, с трясущимися руками.
— Ты видел?! — я закричала, указывая на компьютер. — Твоя мать пишет на меня доносы! Она подключает опеку!
Он молчал. Губы его дрожали.
— Ты… ты знал? — я подошла ближе. — Ты знал, что она это затеет?
Он отвел глаза. Этого было достаточно.
Я схватила сумку и ключи.
— Куда ты? — он попытался загородить дверь.
— Отстань! — я толкнула его плечом. — Если ты думаешь, что такими методами заставишь меня сдаться, то ошибаешься. Теперь я буду биться до конца.
На улице я набрала номер сестры.
— Собирай все скриншоты, — сказала я, садясь в такси. — Мы идем в полицию с заявлением о клевете. И потом… — я глубоко вдохнула, — потом я напишу пост. Правдивый. Пусть весь город знает, кто они на самом деле.
Такси тронулось. В окне мелькали осенние деревья. Я сжала кулаки — теперь обратного пути не было. Они развязали информационную войну, но не знали, что я готова сражаться на их же поле. И до победного конца.
Два дня я не появлялась дома. Жила у сестры, собирала доказательства, писала заявление в полицию о клевете. Юрист помог составить текст, который разоблачал свекровь: фотографии её переписки с подругой, где она хвасталась, как «проучит стерву», распечатки звонков в опеку, скриншоты фальшивых синяков, которые оказались фото из интернета.
Но главное — я написала пост. Честный, без прикрас. О том, как муж и его семья пытались отобрать мой дом, как давили, шантажировали, как свекровь оклеветала меня перед всеми. Приложила аудиозаписи разговоров, где муж угрожал, а его брат называл меня «жадной дурой».
— Ты уверена, что хочешь это опубликовать? — сестра положила руку на мой ноутбук. — Это уже не исправить.
— Они сами это начали, — я нажала «Отправить». — Пусть теперь расхлёбывают.
Пост взорвался мгновенно. Уже через час мне писали десятки людей: одни поддерживали, другие спрашивали, чем помочь. Кто-то из знакомых свекрови даже написал: «Люда, ну как тебе не стыдно?!»
А потом позвонил муж.
— Убери пост, — его голос был хриплым, будто он не спал всю ночь.
— Маме звонят, угрожают! Сергея на работе вызвали на ковёр!
— Хорошо, — я сказала спокойно. — Пусть тогда она публично извинится. И признает, что всё наврала.
Он задышал в трубку тяжело, зло.
— Ты… ты вообще понимаешь, что сделала? Ты уничтожила нашу семью!
Я рассмеялась. По-настоящему, горько.
— Нет, дорогой. Это сделал ты. Когда решил, что твоя мама важнее меня. Когда разрешил ей травить меня. Когда сам стал мне врагом.
Тишина. Потом глухой стук — он, видимо, швырнул телефон.
Через час свекровь удалила свой клеветнический пост. На следующий день муж прислал смс:
«Забирай свои вещи. Ключ под ковриком.»
Я приехала, когда его не было дома. Взяла только самое необходимое — документы, одежду, фото дочери. На столе лежало заявление о разводе. Подписанное.
Я вышла на улицу, глубоко вдохнула холодный воздух. В кармане зазвонил телефон — звонил юрист.
— Ольга, вас можно поздравить. Брачный договор вступил в силу. Дом полностью ваш.
Я села в машину, завела мотор. Впереди была новая жизнь. Без предательства. Без токсичных родственников. Без войн.
А в зеркале заднего вида остался дом, где когда-то я была счастлива. Но это уже не имело значения.
