— Но мы же договорились на другое имя! — прошептала я.
— Мама права. Это же семья, нужно прислушиваться к старшим.
— Ты вспомнил? — мой голос звучал хрипло. — Тогда ты тоже говорил «это же семья», когда твоя мать решила за нас, как назвать нашу дочь!
— Нет! Это одно и то же! Ты всегда выбираешь их, а не меня!
Он резко развернулся и ушел в спальню, хлопнув дверью. Я осталась одна на кухне, глядя на свое отражение в черном окне. В нем была женщина, которая наконец-то все поняла.
Завтра будет война. И на этот раз я готова дать отпор.
Утро началось с громкого хлопка входной двери. Я подскочила на кровати — муж уже уходил на работу, даже не попрощавшись. На кухне обнаружила следы его спешного завтрака: крошки на столе, немытая тарелка в раковине. Обычная месть молчанием.
Я налила кофе, но первый глоток обжег не только горло. В голове крутилась одна мысль: «Как он мог?». Ведь этот дом — последнее, что осталось от бабушки. Там прошло мое детство, там пахло ее пирогами, там на подоконнике до сих пор стоят засохшие кактусы, которые она поливала каждое воскресенье…
Звонок телефона вырвал меня из воспоминаний. Незнакомый номер.
— Здравствуйте, это агентство недвижимости «Дом плюс». Вы подтверждаете назначение встречи на сегодня в 15:00 для оценки дома по адресу…?
Ледяная волна прокатилась по спине.
— Какая встреча? Кто вам дал мои данные?
— Э… — растерялся мужской голос. — Ваш муж, Сергей Владимирович, вчера оставил заявку. Он сказал, что вы…
Я бросила трубку, не дослушав. Руки дрожали так, что пришлось упереться в столешницу. Это уже не просто разговоры — он начал действовать за моей спиной!
Вечером я встретила его у дверей, скрестив руки на груди. Он сразу понял, что я знаю.
— Ты хочешь объяснений? — спросил он, снимая обувь, будто обсуждал прогноз погоды.
— Да начни хотя бы с того, какого черта ты уже риелторов нанимаешь! — голос сорвался на крик.
Он вздохнул, как будто я была непослушным ребенком.
— Нужно же понимать реальную стоимость. Маме срочно нужны деньги на первый взнос.
— И ты решил, что можешь распоряжаться моей собственностью?
Он вдруг резко развернулся, глаза сверкнули.
— Нашей собственностью! Или ты забыла, что мы семь лет в браке? Что я содержу эту семью, пока ты рисуешь свои картинки!
Это было ниже пояса. Я сделала шаг назад, словно он ударил меня.
— Содержишь? — прошептала я. — Ты считаешь, что это дает тебе право решать за меня?
— Я считаю, что пора перестать вести себя как эгоистичная девчонка! — он кричал теперь, слюна брызгала изо рта. — Мама нашла идеальную квартиру! Если мы промедлим…
— Мы? — перебила я. — Нет, дорогой. Это ты промедлишь. Потому что мой дом продаваться не будет. Никогда.
Он странно посмотрел на меня, потом вдруг ухмыльнулся.
— Уже поздно. Я подписал договор с агентством. Они начинают работу завтра.
В этот момент что-то во мне сломалось. Но вместе с тем появилась странная ясность. Я медленно подняла телефон.
— Тогда завтра же я подам на развод. И знаешь что? — я впервые за вечер улыбнулась. — По закону, в случае развода ты не получишь ни копейки от этого дома. Он был моим до брака.
Его лицо исказилось. Он бросился вперед, выхватывая телефон. Но я была быстрее.
Дверь в спальню захлопнулась перед его носом. Ключ повернулся в замке.
— Открой! Сейчас же! — он бил кулаком в дверь.
Но я уже набирала номер сестры. Война была объявлена. И на этот раз я играла по своим правилам.
Ночь прошла в тревожной дрёме. Каждый шорох за дверью заставлял сердце бешено колотиться. Я забаррикадировалась в спальне, подперев дверь тяжёлым креслом. Муж ещё час ломился, потом стих. Сквозь щель под дверью я видела, как в коридоре погас свет.
Утром, убедившись, что он ушёл на работу, я осторожно вышла. На кухонном столе лежала записка: «Мы это обсудим вечером. Без истерик». Бумага была помята — видимо, он несколько раз переписывал эти строки.
Кофеварка выдала горький напиток. Я пила его, стоя у окна и наблюдая, как дворник метёт осенние листья. Такая обычная жизнь за стеклом, и такой ад внутри дома.
Телефон зажужжал. Сестра.
— Ты жива? — её голос звучал встревоженно. — Я всю ночь не спала после твоего звонка.
— Жива, — я сглотнула ком в горле. — Но он уже нанял риелторов. Без моего согласия.
— Ёб… — сестра задумалась на секунду. — Слушай, у меня есть знакомый юрист. Хороший. Специалист именно по бракоразводным делам с недвижимостью.
— Я не уверена, что хочу развода…
— Оля, — сестра говорила медленно, словно объясняя ребёнку. — Он уже перешёл все границы. Это финансовое насилие. Ты понимаешь?
