— Дима. — Она посмотрела на него долгим, холодным взглядом. — Поговорить — это одно. Сделать — другое.
Он отвернулся к окну, где редкие машины медленно ползли по тёмному двору, блёкло отражая свет фонаря. Ноябрьский вечер был мокрым, тяжёлым, промозглым — как сама атмосфера этого разговора.
— Давай хотя бы не устраивать скандал сегодня, — тихо попросил он. — Завтра… завтра у Кристины день рождения. Я уже сказал, что приду. Я пойду один, раз ты не хочешь…
— Я не просто «не хочу», — оборвала его Ольга. — Я не собираюсь выставлять себя на показ, как дорогой аксессуар. Чтобы меня разглядывали и мысленно оценивали: «Ага, вот шубка новая, ага, серьги дорогие… не зря же Димка женился». Нет, спасибо.
— Ты специально всё утрируешь, — устало бросил он.
— А ты специально ничего не замечаешь.
— Ты что хочешь? Чтобы я разорвал отношения с собственной семьёй?
— Я хочу, чтобы ты вёл себя как взрослый мужик, а не как мальчик, который боится маминого неодобрения! — голос Ольги дрогнул, но стала она говорить только чётче. — Ты слушай, что я говорю, а не то, что ты боишься услышать.
На следующий день Ольга проснулась первой. Суббота. На улице моросило, асфальт блестел, как смазанный маслом. Кухня была холодной — кот ещё не успел нагреть батареи толком, а старые окна давали мелкую, но противную тянущую струйку воздуха.
Она сделала чай, медленно, стараясь думать только о заварке, но мысли всё равно возвращались к вечеру.
К празднику у Кристины Ольга решила не идти. И Дима формально это принял, но по тому, как он ходил утром по квартире — резко, гулко, будто наступая специально громче, чем обычно, — было понятно: его это задело.
Он появился на кухне в джинсах и тёмной рубашке, в руках — телефон, будто приклеенный к ладони.
— Дим… — начала Ольга мягко, но он перебил:
— Мне надо ехать. Они ждут.
Его резкость была такой подчеркнутой, что Ольга даже не стала пытаться что-то выровнять.
— Подарок взял? — спросила она.
Он кивнул. Маленький пакет лежал у него в руке — аккуратно упакованный сертификат в салон косметологии. Скромно. Нормально. То, что он мог себе позволить.
— Ты уверен, что хочешь… — начала она, но он опять оборвал:
— Да. Я хочу. Это моё решение.
Он вышел из квартиры, и дверь закрылась за ним слишком громко. Даже не хлопок — глухой удар.
Ольга осталась одна. Шла по квартире, включала и выключала свет, собиралась сесть за работу — не смогла. Проверила отчёты — не смогла. Сделала себе кофе — остыл. В квартире было тихо, но от этой тишины становилось только тревожнее.
Часов в семь вечера телефон зазвонил. Дима.
На фоне — шум голосов, музыка, женский смех.
— Оль, привет, — голос Дмитрия звучал натянуто, но он старался быть ровным. — Я… Я поговорил с ними.
— Слушай, я приеду через час. Там… нехороший разговор вышел. Лучше лично расскажу.
Она почувствовала, как в животе что-то сжалось.
— Да, — коротко бросил он. — Час.
Час превратился в полтора. Потом в два.
Ольга уже сидела у окна, нервно крутя в руках резинку для волос. На улице машины редели, листья слипались под дождём на тротуарных плитках. В подъезде кто-то громко шёл, стуча каблуками, — не он.
В половине одиннадцатого ключ повернулся в замке. Ольга вскочила, но заставила себя сделать шаг обычной походкой, без суеты.
И его вид сказал ей всё без слов.
Он был бледен. Уставшие, почти пустые глаза. Куртка на одной пуговице, шарф в комке.
— Ну? — тихо спросила она.
Он прошёл мимо и сел на кухонный стул, как будто ноги сами привели его туда.
— Началось всё нормально, — заговорил он глухо. — Подарки, тосты, улыбки. Мама так тепло со мной говорила, что я сам чуть не поверил… что всё искренне.
— А потом Кристина открыла мой пакет. И…
— Она скривилась. Не просто так… А знаешь, как она сказала? Прямо при всех: «Дим, а где настоящий подарок? Она что, запретила тебе раскошелиться?»
— Я… — продолжил он. — Я сказал, что это подарок от меня. Что я не обязан покупать что-то, чего не могу себе позволить. Она начала смеяться. Мама начала «тихо» охать, мол, ну что ты, сынок, зачем так, мы думали… ну ты понимаешь. Слово за слово… Они стали говорить, что ты «одела тебя в короткий поводок». Что ты «смотришь ему в телефон, в кошелёк». Что ты «теперь за главную».
Он резко поднял глаза на Ольгу.
— Они думают, что ты контролируешь меня. Что ты — как начальница над подчинённым.
— И ты? Что ты сказал? — спросила она, боясь услышать ответ.
