Дмитрий прикрыл глаза, будто от сильного света.
— Ты говоришь, как будто тебе все обязаны поклоняться, — выплюнул он.
— Нет, — спокойно ответила Ольга. — Я говорю, что мне никто не обязан лезть в душу и изображать любовь ради денег.
Она сделала шаг к нему.
— И я не обязана всё это оплачивать.
Он молчал. Но по тому, как подрагивали мышцы на его щеке, Ольга поняла — попала в точку.
Когда они замолчали оба, город за окном стал уже чернильным. Соседские окна мигали жёлтой подсветкой, словно чужие жизни мелькали в спешке. На кухне же воздух стоял. Неподвижный, тяжёлый. Ольга вытерла руки о полотенце, включила свет над плитой — он вспыхнул резким холодным светом, подчеркивая нервную белизну её лица.
— Слушай, — наконец сказал Дмитрий, хрипловато. — Давай успокоимся. Я понимаю, что ты устала. Я тоже. Это был тяжёлый день. Может, мы просто… не будем сейчас ссориться? Завтра всё обсудим спокойно.
— Нет, завтра будет то же самое, — тихо ответила Ольга. — Завтра мама опять позвонит тебе. Завтра Кристина напишет мне: «Оль, посмотри, пожалуйста, эти туфли, они вроде ничего?» Завтра ты снова придёшь и скажешь: «Надо помочь». А я снова сделаю вид, что всё нормально. Хотя меня уже выворачивает от этой фальши.
Он опустился на стул, взялся за голову.
— Ну что мне делать? Сказать маме: «Извини, у нас нет денег»? Это же будет ложь. Она же знает, что ты…
— Да. Знает, — перебила Ольга. — И именно поэтому просит.
Он ударил кулаком по столу — не сильно, но достаточно, чтобы посуда дрогнула.
— Ты сейчас делаешь из моей семьи каких-то монстров!
— Я делаю их честными, — выдохнула Ольга. — Такими, какими они есть.
Она подошла к нему ближе. Села напротив. И впервые за весь разговор её голос стал спокойным, почти ровным — от усталости, наверное, а может, от того, что страх внутри уже сгорел.
— Дима, я не хочу тебя терять. И я не хочу рушить твои отношения с твоей семьёй. Но я устала от этой игры. От этих обязательств, которые навешивают только на меня. От этой постоянной вины, которой ты меня шантажируешь — пусть и неосознанно.
Дмитрий поднял на неё глаза — покрасневшие, злые, растерянные.
— Я никого не шантажирую…
— Ты делаешь это, когда говоришь: «Ну ладно, тогда компьютер я сам куплю… когда-нибудь». Это — манипуляция. Неловкая, детская. Но от этого — не менее неприятная.
Потом он тихо произнёс:
— Ладно. Допустим, я что-то делаю не так. Допустим, ты права. Но что ты предлагаешь?
Ольга наклонилась вперёд, сцепив пальцы:
— Я предлагаю установить нормальные правила. Чёткие, понятные. И придерживаться их.
— Да, — прямо ответила она. — Именно так.
Он тихо усмехнулся — нервно, болезненно:
— Ну… давай. Назови свои правила.
— Первое, — Ольга подняла палец. — Никаких крупных трат из «общих» без обсуждения. Совместных — значит, согласованных. Если это более десяти тысяч — обсуждаем. Вместе.
— Второе. Ты помогаешь маме в разумных пределах. Но не каждый раз, когда ей не хочется работать или когда она внезапно что-то «забыла оплатить». И не за мой счёт. Если ты считаешь нужным — допомогаешь. Из своих.
— Угу… — он откашлялся. — И третье?
— Третье, — она поставила локти на стол, — я больше не участвую в покупках Кристине. Совсем. Если она что-то хочет — это на тебе. Ты — её брат. Я — не меценат.
Он вздохнул, закрывая лицо ладонями.
— Нет, — мягко, но твёрдо сказала она. — Это порядок.
Но когда она собралась продолжить, в коридоре звякнул её телефон. Сообщение. Ольга машинально взяла его, мельком глянув на экран — и тут же закатила глаза.
Отправитель: Кристина. Текст: «Олечкааа, ты никогда не угадаешь, что я нашла! Смотри, идеальная сумка! Всего девяносто девять тысяч! Это же почти как скидка, ахаха 😂»
Ольга положила телефон экраном вниз и встретилась взглядом с Дмитрием.
Сообщение от Кристины ещё лежало экраном вниз на столе, но его присутствие будто вибрировало в воздухе, как сигнал тревоги. Ольга медленно втянула воздух, подняла телефон, разблокировала — и снова прочла эту глуповатую строчку: «Олечкааа, ты никогда не угадаешь, что я нашла!»
Дмитрий смотрел на жену так, словно пытался угадать её реакцию раньше неё самой.
— Она опять… — начал он, но Ольга подняла ладонь.
— Я знаю, что она «опять». — Она положила телефон на стол. — Но теперь, Дим, всё будет по-другому.
Он нервно откашлялся.
— Я… Я говорил, что решу. Что поговорю. Что…
