— Конечно, золотко. Буду приходить, сказки читать и пирогами кормить. Но жить будешь ты с мамой и Андреем. Тебе ведь нужна своя комната, правда?
Полина серьёзно кивнула и вернулась к своему чаю с печеньем.
Андрей вдруг встал из-за стола и крепко обнял мать:
— Спасибо, мам. Я не знаю, что сказать…
— И не говори ничего, — отмахнулась Вера Петровна. — Просто живите хорошо. Да и потом… — она понизила голос, но Марина всё равно услышала. — Эта квартира всё равно твоей будет когда-нибудь. Просто немного раньше пользу принесёт.
Марина сделала вид, что не расслышала последней фразы, но мысленно отметила её. Конечно, Андрей — единственный сын, кому ещё наследовать квартиру? Всё логично.
Через две недели они переехали. Вера Петровна уже вывезла часть вещей в свою однокомнатную квартиру на Приморской, откуда съехали квартиранты, но кое-что из мебели и личных вещей осталось. Она водила их по квартире, рассказывая, что где лежит, показывая какие-то альбомы с вырезками о медицине, которые она тридцать лет собирала.
— Всё хотела в медицинский поступить, да не сложилось, — вздохнула она. — Зато вырезки остались.
На стенах висели семейные фотографии в рамках: маленький Андрей с велосипедом, он же в выпускном классе, с родителями на море. На полках стояла коллекция морских ракушек — Вера Петровна всю жизнь прожила в Новороссийске и любила подолгу гулять по берегу.
— Марина, — сказала Вера Петровна перед уходом, вручая ей маленький кактус в горшочке, — пусть этот кактус будет символом. Пустит корни — и ты здесь тоже привыкнешь.
Марина вежливо улыбнулась и поставила кактус на подоконник. Когда за свекровью закрылась дверь, она повернулась к Андрею:
— Надо бы стену с фотографиями переделать. Слишком всё… старомодное.
Андрей пожал плечами:
— Да делай что хочешь, это теперь наш дом.
«Наш дом», — мысленно повторила Марина, оглядывая квартиру. Большая, светлая, в хорошем районе. Такая жизнь ей нравилась. И мать у Андрея, похоже, не из вредных — сама ушла, не придётся делить территорию. Конечно, своё всегда лучше, но пока и так неплохо.
Она посмотрела на Полину, которая уже осваивалась в новой комнате, раскладывая игрушки.
— Ну что, дочка, нравится тебе здесь?
— Да, — кивнула девочка. — А когда бабушка Вера придёт?
— Придёт, — ответила Марина, мысленно добавив: «Только не слишком часто, надеюсь».
Весь первый месяц Марина расставляла вещи, вешала шторы, переделывала пространство под себя. Андрей почти не вмешивался, только иногда задумчиво смотрел, как она снимает со стены очередную фотографию его детства.
— Это можно убрать? — спрашивала она про фотографии. — Так будет современнее.
— Да, конечно, — кивал он, пожимая плечами.
Вера Петровна приезжала раз в неделю, привозила пакеты с продуктами и домашней выпечкой. Марина улыбалась и благодарила, но едва за свекровью закрывалась дверь, начинала ворчать:
— Опять эти пироги. У меня от них талия расплывается.
Маленькая Полина, напротив, радовалась приездам бабушки Веры. Они вместе читали сказки, делали аппликации, лепили пельмени. Вера Петровна научила девочку пришивать пуговицы и плести косички из бисера. Глядя на них, Марина иногда ощущала укол беспокойства: свекровь явно налаживала с Полиной близкие отношения. Мало ли что она девочке наговорит?
— Мама, а бабушка Вера сказала, что мы живём в её домике, — как-то сказала Полина, расчёсывая волосы перед сном.
— Почему в её? Мы же здесь живём.
— Да, но бабушка сказала, это её квартира, а она нам разрешила пожить.
— Она неправильно сказала, — отрезала Марина. — Мы здесь живём, значит, это наша квартира.
Полина пожала плечами и вернулась к расчёсыванию волос. А Марина в ту ночь долго не могла уснуть. С одной стороны, они жили здесь уже больше месяца. С другой — документы на квартиру были на имя Веры Петровны. Это мешало чувствовать себя хозяйкой. Может, нужно как-то формализовать их отношения? Андрей же единственный наследник, верно?
