— Завтра приезжает твоя мать, и я уезжаю к подруге на неделю! — выпалила Марина, бросая в дорожную сумку свитера и джинсы. Её руки дрожали от едва сдерживаемой ярости.
Антон застыл в дверях спальни, наблюдая за лихорадочными сборами жены. В его глазах мелькнуло недоумение, быстро сменившееся раздражением.
— Мар, ты что, с ума сошла? Мама специально взяла отпуск, чтобы помочь нам с ремонтом детской. Мы же договаривались!
Марина резко обернулась. На её обычно спокойном лице играли желваки, а в карих глазах полыхал гнев, который она так долго сдерживала.
— Договаривались? Это ты договаривался со своей мамочкой! А меня, как всегда, поставили перед фактом! Знаешь что? Мне надоело! Три года я терплю её придирки, оскорбления и попытки контролировать каждый мой шаг!
Она швырнула в сумку косметичку с такой силой, что та отскочила от дна. Антон сделал шаг в комнату, его лицо потемнело.
— Не смей так говорить о моей матери! Она всего лишь хочет помочь! А ты вечно всё воспринимаешь в штыки!
— Помочь? — Марина рассмеялась, но в этом смехе не было веселья. — Твоя мать приезжает не помогать, а командовать! Вспомни прошлый раз! Она переклеила обои в нашей спальне, пока мы были на работе, потому что ей показалось, что цвет «делает меня бледной»! А потом устроила скандал, что я неблагодарная!
Воспоминания нахлынули волной. Тот день, когда она вернулась домой и обнаружила свою спальню в розовых обоях с золотыми вензелями. Свекровь Галина Петровна восседала на их диване, попивая чай из её любимой чашки, и с довольным видом ждала благодарностей. Вместо этого получила шок и возмущение невестки.
— Она старалась для нас! — Антон повысил голос. — Мама потратила свои деньги, своё время!
— Для нас? Или для себя? — Марина захлопнула сумку. — Она вообще спросила, нравятся ли нам эти обои? Нет! Она решила, что лучше знает, как нам жить! И ты, как всегда, её поддержал!
В голове пронеслись другие эпизоды. Как свекровь выбросила все специи из кухонного шкафа, заявив, что от них «только вред желудку». Как переставила всю мебель в гостиной, потому что «по фэн-шую так правильнее». Как раздарила соседям цветы с балкона, которые Марина выращивала три года, объяснив это тем, что «от земли в квартире только грязь и мошки».
— Ты преувеличиваешь! Мама просто беспокоится о нас!
— Беспокоится? — Марина подхватила сумку. — А помнишь, как она при твоих друзьях заявила, что я не умею готовить, и поэтому ты такой худой? Или как сказала твоей сестре, что я, видимо, бесплодная, раз за три года не родила?
Антон поморщился. Эти воспоминания были неприятными даже для него, но признать правоту жены означало предать мать.
— Она не это имела в виду… Просто неудачно выразилась…
— Неудачно выразилась?! — голос Марины сорвался на крик. — Она унижает меня при каждой встрече! А ты делаешь вид, что ничего не происходит! Знаешь что, Антон? Мне надоело быть крайней! Надоело выслушивать, какая я плохая хозяйка, плохая жена, плохая невестка!
Она направилась к двери, но Антон преградил ей путь.
— Ты никуда не поедешь! Это наш дом, и ты не имеешь права сбегать каждый раз, когда приезжает моя мать!
— Не имею права? — Марина остановилась, глядя ему прямо в глаза. — А твоя мать имеет право копаться в моих вещах? Читать мои личные записи? Комментировать мой вес при каждой встрече?
Она вспомнила, как застала свекровь в их спальне, роющейся в ящике с нижним бельём. Галина Петровна тогда невозмутимо заявила, что «хотела помочь с уборкой» и заодно выбросила всё кружевное бельё, потому что «приличные женщины такое не носят».
— Мама просто… она из другого поколения… — Антон явно терял уверенность в своей правоте, но упрямо гнул свою линию.
— Из другого поколения? Это оправдание для хамства? Для того, чтобы она называла меня при соседях «этой»? «Антоша, скажи этой, чтобы не красила волосы, выглядит как продажная женщина»! Помнишь? Это было при всём подъезде!
Марина чувствовала, как горло сжимается от подступающих слёз, но плакать она себе не позволит. Хватит. Три года она глотала обиды, надеясь, что всё наладится. Что Антон однажды встанет на её сторону. Что свекровь примет её.
— Ты всё утрируешь! Мама просто прямолинейная!
— Прямолинейная?! — Марина оттолкнула его и вышла в коридор. — Это когда она заявила твоему начальнику на корпоративе, что ты заслуживаешь повышения, потому что содержит «нахлебницу-жену»? Или когда сказала врачу в поликлинике, что у меня, наверное, психические отклонения, раз я не хочу рожать?
Антон побледнел. Эти эпизоды он старательно вытеснял из памяти.
— Она волнуется о внуках…
