— Я просто волнуюсь за вас, — вздохнула Тамара Ивановна. — Время идёт, а вы всё откладываете. Может, проблемы какие? Есть хорошие врачи, я могу телефон дать…
— Мама! — Андрей покраснел. — Прекрати, пожалуйста. У нас всё в порядке.
Но Марина видела, как он бросил на неё быстрый оценивающий взгляд. Будто это она была виновата в том, что они пока не завели детей. Будто их общее решение подождать год-два вдруг стало её личной прихотью.
День тянулся как резина. Марина пыталась работать, но концентрация постоянно сбивалась. Тамара Ивановна включила телевизор на полную громкость — какое-то ток-шоу, где обсуждали семейные драмы. Потом начала пылесосить, хотя Марина убиралась вчера. Потом решила приготовить обед и гремела кастрюлями так, что было слышно даже через закрытую дверь кабинета.
К вечеру Марина чувствовала себя загнанным зверем. Она вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и успокоиться. Холодный февральский ветер обжигал лицо, но это было приятнее, чем удушающая атмосфера в квартире.
— Куришь? — голос Тамары Ивановны заставил её вздрогнуть.
— Нет, просто дышу воздухом.
— На холоде? Простудишься же. И потом будешь Андрюшу заражать. Иди в дом, я чай заварила.
Марина послушно вернулась в квартиру. Сопротивляться не было сил. Она села за стол, где уже были расставлены чашки и вазочка с печеньем. Тамара Ивановна села напротив и внимательно посмотрела на неё.
— Мариночка, я хочу с тобой поговорить по душам, — начала она, и Марина внутренне напряглась. — Я вижу, что Андрюша не совсем счастлив. Он похудел, осунулся. На работе задерживается. Может, дома ему некомфортно?
Марина не поверила своим ушам. Андрей не похудел ни на грамм, выглядел прекрасно, а на работе задерживался только последние три дня — с тех пор, как приехала его мать.
— Тамара Ивановна, у нас всё хорошо…
— Я просто хочу помочь, дорогая. Знаешь, мужчину нужно уметь удержать. Готовить вкусно, создавать уют, не пилить по мелочам. Я Андрюшу воспитывала одна после того, как муж ушёл, знаю, как трудно. Но я справилась, вырастила прекрасного сына. И хочу, чтобы он был счастлив.
В этот момент Марина поняла. Это была не просто навязчивая забота. Это была война. Тихая, подковёрная, но война. Тамара Ивановна метила в главнокомандующие их семьи, а Марину видела в лучшем случае рядовым, которым можно командовать.
Андрей вернулся поздно, когда Марина уже лежала в постели, уставившись в потолок. Он тихо разделся и лёг рядом.
— Спишь? — шёпотом спросил он.
— Мама сказала, вы сегодня разговаривали. Она волнуется за нас.
Марина повернулась к нему. В темноте она не видела его лица, только силуэт.
— Андрей, так больше не может продолжаться. Твоя мама… она захватывает нашу жизнь. — Не преувеличивай. Она просто хочет помочь. И потом, это временно, пока ремонт.
— А ты уверен, что ремонт вообще есть? — вырвалось у Марины.
Андрей приподнялся на локте.
— Что за бред? Конечно, есть! Мама не стала бы врать.
— А позвонить в её квартиру и проверить?
— Марина, ты с ума сошла? Я не буду проверять родную мать!
Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Марина снова уставилась в потолок. В гостиной работал телевизор — Тамара Ивановна смотрела ночной сериал. И Марина знала, что завтра всё повторится. И послезавтра. И через неделю.
Утро началось с запаха горелого. Марина выскочила из спальни и обнаружила на кухне Тамару Ивановну, которая растерянно смотрела на сковородку с чем-то чёрным и дымящимся.
— Ой, Мариночка, прости! Я яичницу хотела приготовить, отвлеклась на минутку…
Кухня была в дыму. Марина открыла окно, выключила плиту, выбросила сгоревшую еду. Тамара Ивановна всё это время причитала и оправдывалась, но Марина видела в её глазах странный блеск. Будто она была довольна произведённым эффектом.
— Ничего страшного, — устало сказала Марина. — Бывает.
— Ты такая понимающая! Андрюше повезло. Хотя, знаешь, его бывшая, Леночка, та вообще готовить не умела. Зато какая красавица была! И из хорошей семьи, родители — врачи.
Марина замерла. Андрей никогда не рассказывал ей о Леночке. Он вообще говорил, что серьёзных отношений у него до неё не было.
