— А я твоя жена. Но ты, похоже, об этом забыл.
В этот момент на кухню вошла Тамара Ивановна. Она была в халате, волосы собраны в пучок, лицо без косметики выглядело усталым и постаревшим.
— Я всё слышала, — тихо сказала она. — Не надо ссориться из-за меня. Я уеду.
— Мама, никуда ты не поедешь! Марина, ты совсем обалдела? Выгонять мать на улицу?
— У твоей матери есть квартира, где идёт ремонт. Кстати, давай позвоним прорабу и узнаем, как продвигаются работы?
Марина достала телефон. Тамара Ивановна побледнела.
— Не надо никому звонить, — быстро сказала она. — Я… я действительно поеду домой.
— Мама, но ремонт же…
— Ремонт можно пережить, — она смотрела на Марину с плохо скрываемой ненавистью. — Я не хочу быть обузой.
Следующий час прошёл в сборах. Тамара Ивановна демонстративно всхлипывала, складывая вещи. Андрей метался между ней и Мариной, пытаясь то уговорить мать остаться, то убедить жену передумать.
— Если ты сейчас её отпустишь, я этого не прощу, — шипел он на Марину.
— А я не прощу, если она останется, — спокойно ответила она.
Когда Тамара Ивановна с чемоданом стояла у двери, она повернулась к Марине.
— Ты пожалеешь об этом, девочка. Андрюша — мой сын, и он всегда будет на моей стороне.
— Посмотрим, — ответила Марина.
Дверь закрылась. Андрей стоял посреди прихожей, сжав кулаки.
— Ты довольна? Ты выгнала мою мать!
— Я вернула себе свой дом. И если тебе это не нравится, дверь открыта.
Он смотрел на неё долгим взглядом. Потом пошёл в спальню и начал собирать вещи. Марина не двинулась с места. Она стояла и смотрела, как он швыряет одежду в спортивную сумку.
— Ты делаешь огромную ошибку, — сказал он, уже стоя с сумкой у двери.
— Возможно. Но это моя ошибка, в моём доме, в моей жизни.
Он ушёл, хлопнув дверью. Марина медленно прошла по квартире. Всё было не на своих местах — следы трёхдневной оккупации. Она начала методично возвращать вещи туда, где они должны были быть. Тарелки — в верхний шкаф. Чашки — в средний. Специи — на свою полку. Любимый плед — на диван.
К вечеру квартира снова стала её домом. Марина сидела на балконе, кутаясь в плед, и пила вино. Телефон молчал. Она знала, что Андрей у матери, что они сейчас обсуждают, какая она ужасная жена. И ей было всё равно.
Прошла неделя. Андрей не звонил и не писал. Марина работала, встречалась с подругами, ходила в спортзал. Жизнь потихоньку возвращалась в привычную колею.
А потом раздался звонок в дверь. Марина открыла. На пороге стоял Андрей. Похудевший, небритый, с покрасневшими глазами.
— Можно войти? — тихо спросил он.
Она отступила в сторону. Он прошёл в гостиную, сел на диван.
— Ремонта не было, — сказал он глухо. — Мама призналась. Она просто хотела пожить с нами, присмотреть за мной. Контролировать нашу жизнь.
— Я прожил у неё неделю и чуть не сошёл с ума. Она будила меня в шесть утра, чтобы я позавтракал «правильно». Проверяла мои карманы. Названивала на работу, чтобы узнать, там ли я. Рассказывала, какая Лена была хорошая и как глупо я поступил, что не женился на ней.
Он поднял на Марину покрасневшие глаза.
— Прости меня. Я был слепым идиотом. Я выбрал её, а не тебя, и это было худшее решение в моей жизни.
— И что теперь? — спросила Марина.
— Я не знаю. Я понимаю, если ты не захочешь меня простить. Но я прошу дать мне шанс. Я поговорил с мамой. Установил границы. Сказал, что если она хочет общаться со мной, то должна уважать мою жену и наш дом.
— А если она не согласится?
— Тогда мы будем видеться раз в месяц в кафе. Но в наш дом она войдёт только с твоего разрешения.
Марина смотрела на него долгим взглядом. Она видела, что он искренен. Что эта неделя многому его научила. Но доверие было подорвано, и восстановить его будет непросто.
— Я подумаю, — сказала она. — Иди домой, Андрей. К своей маме. Я позвоню, когда приму решение.
Он кивнул и встал. У двери обернулся.
— Я люблю тебя, Марин. И буду ждать столько, сколько потребуется.
Дверь закрылась. Марина осталась одна в своей квартире. В своём доме. В своей крепости, которую она защитила. И впервые за две недели она улыбнулась. Что бы она ни решила, она знала — больше никто и никогда не превратит её в гостью в собственной жизни.
