— Ты её довела, — сказал он упрёком. — Ты знаешь, какое у неё давление. Если с ней что-то случится, это будет на твоей совести.
Наталья не ответила. Она легла на кровать, отвернувшись к стене. Игорь постоял ещё немного, потом тоже ушёл.
На следующий день Наталья пошла в магазин и купила продукты только для себя. Аккуратно рассчитала порции на одного человека. Когда вернулась домой, Раиса Фёдоровна уже была там. Она сидела на кухне с Игорем, и оба смотрели на неё с одинаковым выражением осуждения.
— Где продукты на всех? — спросила свекровь.
— Я купила продукты на себя, — ответила Наталья, раскладывая покупки в свой отдельный ящик холодильника. — Из своих денег. Вы можете купить на свои.
— Ты что, с ума сошла? — Раиса Фёдоровна вскочила. — Ты собираешься готовить только себе?
— Да, — спокойно ответила Наталья.
— Игорь! — свекровь схватила сына за руку. — Ты позволишь ей так издеваться надо мной? Я, старая женщина, должна теперь сама себе готовить, потому что твоя жена взбесилась?
Игорь молчал. Он смотрел на Наталью, и в его взгляде было столько растерянности и беспомощности, что ей стало почти жаль его. Почти.
— Наташ, ну это же глупо, — наконец выдавил он. — Давай всё вернём, как было.
— Нет, — повторила Наталья. — Если хотите есть — покупайте и готовьте сами. У вас есть деньги. Пятьдесят две с половиной процента от семейного бюджета.
Она взяла свои продукты и ушла в комнату. За спиной слышала возмущённый шёпот свекрови и виноватые оправдания Игоря.
Первую неделю было трудно. Невыносимо трудно. Наталья варила себе суп и знала, что на кухне голодными глазами смотрят на неё муж и свекровь. Она жарила себе котлету, а рядом Раиса Фёдоровна демонстративно грызла сухари, вздыхая и охая. Игорь пытался что-то готовить сам, но получалось плохо, и он с тоской смотрел на тарелку жены.
Свекровь пыталась давить на жалость. Она «случайно» забывала купить себе хлеб и просила у Натальи «хоть кусочек». Наталья отказывала. Раиса Фёдоровна начинала плакать, причитая, что невестка довела её до такого состояния, что она, старая женщина, вынуждена голодать в собственном доме.
— Раиса Фёдоровна, у вас есть деньги, — спокойно отвечала Наталья. — Больше, чем у меня. Сходите в магазин.
Но самым тяжёлым было молчание Игоря. Он перестал с ней разговаривать. Он приходил с работы, молча ужинал тем, что приготовила мать, и уходил в гостиную смотреть телевизор. Ночью он ложился на самый край кровати, отвернувшись от неё. Наталья лежала рядом и думала: может, она действительно зашла слишком далеко? Может, нужно было найти компромисс?
Нет. Компромисс в их случае означал капитуляцию. Она это знала.
Прошло три недели. Квартира превратилась в холодное поле боя. Раиса Фёдоровна перестала прикидываться голодной и начала исправно ходить в магазин. Но теперь она покупала самые дешёвые продукты и демонстративно ела их на кухне, громко причитая, как она обеднела из-за жадной невестки.
Наталья научилась не реагировать. Она жила своей жизнью, ела свою еду, носила свои новые сапоги и чувствовала себя свободной. Впервые за полгода — по-настоящему свободной.
А потом случилось то, чего она не ожидала.
Однажды вечером Наталья вернулась домой позже обычного. Она задержалась на работе, и было уже темно. Открыв дверь, она услышала странный звук. Кто-то плакал. Она прошла на кухню и увидела Игоря. Он сидел за столом, уткнувшись лицом в ладони, и его плечи вздрагивали.
