— Что случилось? — испуганно спросила Наталья.
Игорь поднял на неё красные глаза.
— Мама сегодня сказала мне, что я слабак, — выдавил он. — Что я не могу управлять женой. Что из-за меня она вынуждена страдать. Она плакала и кричала, что я предатель, потому что не заставил тебя вернуть деньги. Я не знаю, что делать, Наташа. Я разрываюсь между вами. Я не могу так больше.
Наталья села рядом с ним. Она не прикоснулась к нему, но её голос был мягче, чем за последние недели.
— Игорь, ты понимаешь, что твоя мать манипулирует тобой? Она всегда так делала. Ты боишься её больше, чем любишь меня.
— Это моя мама, — пробормотал он. — Она вырастила меня одна. Я не могу пойти против неё.
— Но ты можешь пойти против меня? — тихо спросила Наталья. — Игорь, я твоя жена. Мы должны быть семьёй. Настоящей семьёй, где решения принимаем мы вдвоём, а не твоя мать за нас. Я не хочу быть твоим врагом. Я хочу быть твоим партнёром. Но для этого ты должен выбрать. Один раз. Честно.
Игорь молчал долго. Очень долго. Наталья уже готовилась встать и уйти, когда он наконец заговорил:
— Я устал, Наташа. Устал от этой войны. Мама права в одном — мы не можем так жить. Но и ты права. Я… я должен был защитить тебя тогда, с сапогами. Должен был сказать маме, что это перебор. Но я испугался. Я всегда боялся её гнева.
Он поднял голову и посмотрел Наталье в глаза.
— Я хочу попробовать по-другому. Давай откроем новый общий счёт. Только наш с тобой. Мама не будет иметь к нему доступа. Мы будем решать вместе, на что тратить деньги. Но часть денег у каждого будет своя. Для личных расходов. Чтобы тебе не нужно было ни у кого спрашивать разрешения купить сапоги.
Наталья смотрела на него и видела, что он говорит искренне. Он действительно хотел измениться. Не сразу, не вдруг, но он был готов попробовать.
— А твоя мама? — тихо спросила она.
— Я поговорю с ней, — ответ был твёрдым. — Я объясню, что мы взрослые люди и должны сами распоряжаться своими деньгами. Она не обрадуется. Но это наша жизнь, Наташ. Наша с тобой.
Наталья протянула руку и взяла его ладонь в свою.
— Хорошо, — сказала она. — Попробуем.
Разговор со свекровью был ужасным. Раиса Фёдоровна кричала, плакала, обвиняла Наталью в том, что она отбила у неё сына. Игорь стоял рядом с женой и впервые не отступил. Он повторял одно и то же: «Мама, я люблю тебя, но это наше решение. Мы хотим жить отдельно финансово».
Свекровь не разговаривала с ними неделю. Потом ещё неделю. Но постепенно она смирилась. Она поняла, что сын принял решение, и впервые за много лет он не отступит.
Прошло полгода. Наталья с Игорем открыли совместный счёт, куда каждый переводил по семьдесят процентов зарплаты. Остальное оставалось личными деньгами. Они копили на квартиру, планировали ремонт, обсуждали будущее. Они снова стали командой.
Раиса Фёдоровна всё ещё жила с ними, но теперь у неё был свой бюджет, и она больше не контролировала их траты. Иногда она не удерживалась и начинала давать советы, как правильно тратить деньги. Но теперь Игорь мягко останавливал её: «Мама, мы сами разберёмся».
А Наталья носила свои новые сапоги и знала точно: она отстояла право быть собой. Право распоряжаться своей жизнью и своими деньгами. И это было дороже любых денег в мире.
