— Паша, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза. Ты правда веришь, что она хотела как лучше? Для кого? Для нас? Или для себя?
— Не начинай. Она моя мать.
— А я твоя жена. И мать твоего ребёнка. Разве это ничего не значит?
Павел встал, отвернулся к окну. Его любимая поза, когда он не хотел принимать решения.
— Мама сказала, что если ты не извинишься, она… она не будет больше с нами общаться.
Марина рассмеялась. Горько, зло.
— Шантаж? Серьёзно? И ты на это ведёшься?
— Она же одна. У неё никого, кроме меня.
— У неё есть мои деньги. Пусть они её и греют.
Павел резко развернулся. В его глазах была злость.
— Почему ты такая жестокая? Она старый человек!
— Старый человек, который обокрал собственную невестку! Павел, очнись! Она использует тебя. Использует твою любовь, твою жалость. Она манипулятор!
— Не смей так говорить о моей матери!
Его крик разбудил Соню. Девочка опять появилась в дверях, на этот раз испуганная.
— Папа, почему ты кричишь на маму?
Павел сдулся, как проколотый шарик. Он подошёл к дочери, поднял её на руки.
— Прости, солнышко. Папа просто устал на работе. Иди спать, всё хорошо.
Когда он вернулся на кухню, Марина уже приняла решение.
— У тебя есть неделя, — сказала она спокойно. — Неделя, чтобы вернуть мои деньги. Или я подаю на развод и заявление в полицию.
Следующие дни прошли в тягостном молчании. Павел уходил рано, возвращался поздно. Они почти не разговаривали, обмениваясь только необходимыми фразами при дочери. Марина знала, что он мечется между ней и матерью, но больше не испытывала к нему жалости. Он сделал свой выбор давно, когда промолчал о продаже дома.
На пятый день позвонила золовка, сестра Павла.
— Марина, это правда то, что мама рассказывает? — без предисловий спросила Елена.
— Что именно она рассказывает?
— Что ты выгнала её из дома, оскорбила, теперь не даёшь ей видеться с внучкой.
— А про то, что она продала мой дом и присвоила деньги, она не рассказывала?
Молчание на том конце провода.
Марина рассказала всё. Про наследство бабушки, про поддельную доверенность, про исчезнувшие деньги. Елена слушала, не перебивая.
— Вот же… — наконец выдохнула она. — Я знала, что мама способна на многое, но чтобы так…
— Ты знала, что она способна на многое?
— Марин, она и меня пыталась обвести вокруг пальца, когда отец умирал. Хотела всё наследство себе забрать. Хорошо, я вовремя спохватилась и к нотариусу сходила. Но Пашке я ничего не говорила, он бы не поверил. Для него мама — святая.
— Теперь верит. Но всё равно её защищает.
— Он всегда был маменькиным сынком, — вздохнула Елена. — Слушай, если нужна будет помощь, свидетельские показания там или ещё что — обращайся. Мне тоже надоело, что она всех вокруг пальца крутит.
Эта неожиданная поддержка придала Марине сил. Она не одна. Есть люди, которые видят истинное лицо её свекрови.
На седьмой день, ровно в полдень, в дверь позвонили. Марина открыла. На пороге стояла Валентина Петровна, но не одна — с ней был мужчина в строгом костюме.
— Это мой адвокат, — холодно сообщила свекровь. — Мы пришли обсудить ситуацию.
Марина молча пропустила их в квартиру. Они прошли в гостиную. Адвокат достал из портфеля документы.
— Госпожа Королёва, моя клиентка готова пойти на мировую. Она вернёт вам пятьдесят процентов от суммы продажи дома при условии, что вы откажетесь от всех претензий и не будете подавать заявление в полицию.
— Пятьдесят процентов от моих же денег? — Марина не могла поверить в такую наглость.
— Это щедрое предложение, учитывая, что доверенность оформлена правильно, — парировал адвокат.
— С поддельной подписью.
— Это ещё нужно доказать. Экспертиза — дело долгое и дорогое. И не факт, что результат будет в вашу пользу.
Валентина Петровна сидела с победной улыбкой. Она была уверена в своей безнаказанности.
— У меня встречное предложение, — сказала Марина. — Вы возвращаете все деньги до копейки, или я обращаюсь не только в полицию, но и в налоговую. Интересно, как вы оформили эту сделку? Платили ли налоги? И откуда вообще у пенсионерки деньги на адвоката и «выгодные вложения»?
Улыбка сползла с лица свекрови.
— Я защищаю свои права.
