— Алла, мне нужно с тобой поговорить. Срочно.
Елена Геннадьевна стояла в дверях комнаты, сложив руки на груди. Её лицо было непроницаемым, но в голосе слышалась та особая интонация, которую Алла научилась распознавать за три года совместной жизни. Что-то случилось.
— Сейчас, только куртку сниму, — Алла поставила сумку с продуктами на пол в прихожей и стянула ботинки. После восьмичасовой смены в магазине электроники ноги гудели, и хотелось просто добраться до дивана.
— На кухню, — свекровь развернулась и пошла по коридору, даже не дождавшись ответа.
Алла вздохнула и последовала за ней. В квартире пахло жареным луком — видимо, Елена Геннадьевна готовила ужин. На столе стояли две чашки, но чайник молчал.
— Садись, — свекровь кивнула на стул.
Алла села, чувствуя, как усиливается тревога. Обычно Елена Геннадьевна не церемонилась и выкладывала всё сразу, без этих напряжённых пауз.
— Марина разошлась с Кириллом, — начала свекровь, опираясь руками о спинку стула напротив. — Окончательно. Вчера съехала от него.
— Ой, — Алла не знала, что ответить. С золовкой они общались мало, в основном по праздникам. Марина всегда держалась чуть свысока, словно подчёркивая, что она моложе, свободнее и вообще живёт отдельно, а не в квартире с матерью. — Жаль. Они же давно вместе были.
— Два года, — Елена Геннадьевна выпрямилась. — Вещи пока у Светланы, её подруги. Но там невозможно оставаться надолго — однокомнатная квартира, теснота. Марине нужно жильё.
Алла молчала, не понимая, к чему клонит свекровь. В голове промелькнула мысль: неужели она хочет попросить помочь с поисками съёмного жилья? Но зачем тогда такие серьёзные интонации?
— Она переедет сюда, — Елена Геннадьевна произнесла это твёрдо, как неоспоримый факт. — Временно, конечно. Пока не решит свои вопросы.
— Сюда? — Алла растерянно посмотрела на свекровь. — Но у нас…
— Антон сказал, ты согласна уступить вашу комнату Марине.
Слова прозвучали как приговор. Алла почувствовала, как холодеет внутри.
— Как это — уступить нашу комнату? — она попыталась говорить спокойно, но голос предательски дрожал. — Елена Геннадьевна, а где тогда мы с Антоном?
— Вы переедете в мою комнату, — свекровь села наконец напротив, сложив руки на столе. — Она поменьше, конечно, но на двоих хватит. А я буду на диване в гостиной. Это ненадолго, Алла. Марине нужно время, чтобы прийти в себя после расставания, найти нормальный вариант съёма.
Алла смотрела на неё, пытаясь переварить услышанное. Их комната — четырнадцать квадратных метров, большая, светлая, с окнами во двор. Там стоял их диван, который они с Антоном выбирали в первый год брака, шкаф с их вещами, комод, где лежали документы и накопления. Это было их пространство, их маленький мир в этой тесной двухкомнатной квартире.
— Но Антон мне ничего не говорил, — она попыталась найти логику в происходящем. — Мы сегодня утром виделись, он на работу уезжал. Ни слова про это.
— Я ему вчера вечером позвонила, когда Марина сказала про Кирилла, — Елена Геннадьевна смотрела прямо в глаза, не моргая. — Он сразу согласился. Сказал, что ты поймёшь, что это временно.
— Но почему вы не поговорили со мной? — Алла чувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. — Это же наша с ним комната, наша жизнь. Как можно решать за меня?
— Алла, не устраивай сцен, — свекровь поднялась, давая понять, что разговор окончен. — Марина моя дочь. Ей некуда идти. У неё нет денег снимать одной, на зарплату администратора много не накопишь. А вы с Антоном здесь уже три года живёте, можете и потерпеть какое-то время в меньшей комнате. Это семья помогает друг другу.
Она вышла из кухни, оставив Аллу одну. Та сидела, глядя в окно, где уже сгущались осенние сумерки. Внутри клокотало возмущение, обида, недоумение. Как Антон мог согласиться, не посоветовавшись с ней? Как можно было просто взять и отдать их комнату?
Входная дверь хлопнула — вернулся муж. Алла услышала, как он здоровается с матерью в коридоре, их приглушённые голоса. Потом шаги направились в сторону маленькой комнаты — бывшей Елены Геннадьевны.
Алла встала и пошла туда. Антон стоял посреди комнаты — всего девять квадратных метров, узкая, с одним окном, выходящим на соседний дом. Здесь помещался только односпальный диван, старый комод и вешалка для одежды.
— Привет, — он обернулся, и по его лицу было видно, что он в курсе разговора. — Мама сказала?
— Сказала, — Алла прислонилась к дверному косяку. — Антон, ты правда согласился? Без меня?
Он потёр лицо руками — жест усталый, почти виноватый.
— Марина осталась на улице, Алла. Понимаешь? У неё вообще нет вариантов. Кирилл выставил её с вещами, сказал, что она сама виновата в том, что они расстались.
— А мы тут при чём? — она шагнула в комнату. — Почему это наша проблема? Марина взрослая, ей двадцать пять. Пусть ищет съёмное жильё, работает же.
— На её зарплату? — Антон покачал головой. — Ты знаешь, сколько сейчас стоит снять даже однушку в нашем районе? Двадцать тысяч минимум, плюс коммунальные услуги. У неё таких денег нет.
— Тогда пусть ищет подешевле, на окраине, — Алла слышала, как в её голосе появляются резкие нотки, но остановиться не могла. — Или снимает комнату, а не квартиру. Вариантов масса.
— Это моя сестра, — Антон повысил голос. — Ей плохо сейчас, она пережила расставание. Мама права, мы должны помочь. Это ненадолго.
— А меня ты спросить не подумал? — Алла почувствовала, как к горлу подступают слёзы, но сдержалась. — Ты просто решил за двоих, да?
— Я думал, ты поймёшь, — он отвёл взгляд. — Алла, ну что тут такого? Поживём в этой комнате месяц-другой, Марина найдёт жильё и съедет. Потом всё вернётся.
— Месяц-другой? — она усмехнулась. — Антон, а если она не захочет съезжать? Если ей будет удобно здесь жить бесплатно?
— Не говори глупости, — он махнул рукой. — Марина не такая. Она просто в сложной ситуации.
Алла хотела ещё что-то сказать, но поняла: бесполезно. Антон уже принял решение. Вернее, Елена Геннадьевна приняла, а он просто согласился, как всегда.
Она развернулась и пошла в их комнату — пока ещё их. Закрыла дверь и села на диван. Руки тряслись. Три года она старалась не конфликтовать со свекровью, терпела её постоянные замечания: и суп слишком жидкий, и пол недостаточно чисто вымыт, и готовить надо не в семь вечера, а раньше, чтобы Антон поел горячее. Терпела, потому что это была возможность жить в Москве, не тратить половину зарплаты на аренду, копить на будущую квартиру.
Но отдать их комнату? Переехать в тесное пространство, где даже развернуться негде? И всё это ради Марины, которая за три года ни разу не поинтересовалась, как у них дела?
На телефоне высветилось сообщение от Веры, коллеги из магазина: «Как там? Доехала нормально?»
Алла уставилась на экран. Вера была единственной подругой здесь, в Москве. Остальные остались в родном Воронеже. Писать ей сейчас? Жаловаться?
Она положила телефон и посмотрела на комнату. На стене висела их свадебная фотография — молодые, счастливые, полные надежд. Антон обнимал её, и в его глазах тогда читалось обещание: мы вместе, мы справимся со всем.
Где это обещание сейчас?
За дверью послышались голоса — Елена Геннадьевна что-то говорила Антону. Алла не расслышала слов, но интонация была довольной, успокоенной.
На следующий день, когда Алла вернулась с работы, часть их вещей уже была перенесена в маленькую комнату.
