Яна замерла. Вот оно. Он сам признался.
— Не можешь или не хочешь?
— Не знаю. Она меня вырастила одна. Отец почти не занимался мной. Она все для меня сделала. Я не могу ее обидеть.
— Митя, ты можешь любить мать и быть ей благодарным. Но ты не можешь жить ее жизнью. У тебя своя жизнь. Своя семья. Я.
— Значит, ты хочешь, чтобы я выбирал между вами?
— Нет. Я хочу, чтобы ты понял разницу. Мать — это одно. Жена — другое. И приоритеты должны быть правильными.
Они замолчали. Принесли заказ, но ни один не притронулся к еде.
— Яна, я тебя люблю, — тихо сказал Митя. — Я не хочу тебя терять.
— Я тоже тебя люблю. Но любви недостаточно. Нужно еще и уважение. И понимание. А у нас этого нет.
— Давай попробуем еще раз. Я постараюсь. Правда.
Яна посмотрела на него долгим взглядом. На его умоляющие глаза, на знакомое лицо, которое она любила три года. И поняла — он не изменится. Он постарается, да. Неделю, может, две. А потом все вернется на круги своя. Потому что менять себя он не хочет. Ему удобно так, как есть.
— Митя, ответь мне честно. Прямо сейчас. Ты готов поставить границы с матерью?
— Чтобы она не приезжала без предупреждения. Чтобы не оставалась больше чем на три дня. Чтобы не лезла в наши финансы, в мои обязанности по дому, в наши планы. Чтобы мы с ней общались, но чтобы она не управляла нашей жизнью.
Митя покачал головой:
— Это жестоко. Она же одна. После отца ей тяжело.
— Митя, твой отец ушел три года назад. Три года. Твоя мама — здоровая женщина пятидесяти шести лет. У нее своя квартира, пенсия, она сдает эту квартиру и получает дополнительный доход. Ей не тяжело. Ей удобно управлять тобой.
— Откуда ты знаешь про сдачу квартиры?
— Соседка Тамара Ивановна рассказала. Случайно. Вот, кстати, интересный момент. Твоя мама говорила, что хочет продать квартиру и переехать к нам. Но она ее не продавала. Она ее сдает. И получает деньги. А тебе говорила, что ей не хватает на лекарства, и ты переводил ей по пятнадцать тысяч.
— Митя, это правда. Проверь объявления в интернете. Ее квартира там сдается уже два года.
Он молчал. Яна видела, как в его глазах борются недоверие и понимание.
— Даже если это так… может, ей действительно нужны были деньги. На что-то другое.
— Митя, ты сейчас слышишь себя? Твоя мать соврала тебе. Она манипулирует тобой. Но ты все равно ищешь оправдания.
Яна встала из-за стола. Дальше сидеть было бессмысленно.
— Митя, мне жаль. Но я не могу так жить. Я пыталась три года. Пыталась быть терпеливой, понимающей. Пыталась сделать из тебя взрослого человека. Но ты не хочешь взрослеть. Тебе удобно быть маминым сыном.
— Нет. Я устала. Я устала бороться. Я устала быть второй в твоей жизни после матери. Я хочу жить со взрослым мужчиной, а не с мальчиком, который боится маму расстроить.
— То есть ты бросаешь меня? Из-за мамы?
— Нет, Митя. Я ухожу из-за тебя. Из-за того, что ты не хочешь меняться. Из-за того, что тебе важнее не обидеть мать, чем сохранить брак.
Она надела куртку и вышла из кафе. Митя не пошел за ней.
Неделю Яна жила у Светы. Потом сняла однокомнатную квартиру на другом конце города. Митя звонил первые три дня, потом перестал. Прислал одно сообщение: «Если передумаешь, я буду ждать.»
Вероника Витальевна названивала каждый день. Яна сначала не брала трубку, потом все-таки ответила. Разговор был коротким.
— Яна, одумайся. Ты разрушаешь семью.
— Вероника Витальевна, семью разрушили вы. Своим вмешательством.
— Я только добра желала!
— Возможно. Но добро с вашей стороны оказалось разрушительным. Я подаю на развод. Пожалуйста, больше мне не звоните.
Она отключила звук на звонках со свекровью. Через две недели подала документы. Митя не возражал.
Света как-то спросила:
Яна задумалась. Жалела ли она? О времени, потраченном на брак с человеком, который не хотел взрослеть? О попытках изменить того, кто не собирался меняться?
— Жалею только о том, что не сделала этого раньше. Я три года пыталась быть идеальной женой. Терпеливой, понимающей. Думала, что он изменится, что он увидит, что так нельзя. Но он не хотел видеть. Ему было удобно.
— Спокойно. Впервые за долгое время — спокойно.
И это была правда. В новой квартире Яна чувствовала себя легко. Никто не критиковал, как она готовит или убирает. Никто не требовал зарплату. Никто не звонил матери по десять раз на дню.
Она приходила с работы, готовила себе ужин, смотрела фильм или читала книгу. Простые вещи, которые раньше казались невозможными.
Через месяц ей на почту пришло сообщение от Тамары Ивановны. Соседка каким-то образом узнала ее рабочий адрес:
«Яночка, не хочу лезть не в свое дело. Но Митя совсем скис. Ходит как потерянный. Вероника Витальевна, кстати, снова к нему переехала. Живет теперь там постоянно. Командует им, как прежде. Я вот подумала — может, он наконец поймет, что натворил. А может, так и будет всю жизнь маменькиным сынком. Ты правильно сделала, что ушла. Жизнь у тебя впереди.»
Яна прочитала письмо и удалила его. Ей не было больно. Не было обидно. Было только облегчение от того, что она больше не часть этой истории.
Развод оформили через три месяца. Митя пришел на заседание один. Они расписались в документах молча, не глядя друг на друга. На выходе он окликнул ее:
— Может, еще не поздно? Может, попробуем?
Она покачала головой:
— Митя, ты изменился?
— Твоя мама живет с тобой?
— Да. Но это временно.
— Она говорит тебе, что делать?
— Ну… иногда советует.
— Ты слушаешь эти советы?
— Вот видишь. Ничего не изменилось. И не изменится. Потому что ты не хочешь. Желаю тебе счастья, Митя. Правда желаю. Но без меня.
Она ушла, не оглядываясь.
Прошло еще два месяца. Яна привыкла к новой жизни. К тишине в квартире. К тому, что можно планировать выходные, не спрашивая ни у кого разрешения. К тому, что деньги в кошельке — ее деньги, и она сама решает, на что их тратить.
Света иногда спрашивала, не одиноко ли ей. Яна отвечала честно — нет. Одиночество — это когда ты один и тебе плохо. А ей было хорошо. Она была сама по себе, и это было правильно.
Однажды вечером она сидела на подоконнике своей квартиры с кружкой в руках и смотрела на город. Огни в окнах, машины внизу, люди, спешащие по своим делам. Где-то там жил Митя со своей матерью. Где-то там была ее прошлая жизнь, от которой она отказалась.
И ей не было жаль. Совсем.
Телефон завибрировал. Сообщение от Светы: «Как ты?»
«Хорошо. Правда хорошо.»
Яна допила и поставила кружку на стол. Завтра будет новый день. Без Мити, без Вероники Витальевны, без попыток переделать кого-то под себя. Просто ее день. Ее жизнь. И это было лучшее, что с ней случалось за последние три года.
Она не пыталась сделать из Мити взрослого человека. Она просто поняла, что это невозможно, если он сам этого не хочет. И приняла решение. Жить дальше. Без него. Одна, но спокойно.
И это было правильно.
