Ирину Петровну всегда можно было узнать в толпе по характерной походке — плечи расправлены, подбородок приподнят, каждый шаг будто гвоздь в доску вбивает. Соседки шутили — не идёт, а шествует. Особенно заметно это становилось, когда она переступала порог квартиры сына, куда наведывалась с завидной регулярностью, не считая нужным предупреждать о своих визитах.
— Митенька, я тебе тушёночку принесла! — прогремел голос в прихожей, от которого зазвенели стаканы на кухонной полке.
Юна вздрогнула, уронив нож, которым нарезала свежие травы для салата. Этот голос она узнала бы из тысячи. Голос, от которого у неё мгновенно напрягались все мышцы и сводило челюсть.
— Мамулечка! — Дмитрий выскочил из гостиной, на ходу поправляя свитер, который только что собирался снять после рабочего дня.
Юна медленно выдохнула, считая про себя: «Один, два, три…». Техника, которую она нашла в каком-то женском журнале, чтобы не взорваться от переполняющих эмоций.
— О, и Юночка дома! — всплеснула руками Ирина Петровна, протискиваясь на кухню с огромной сумкой, из которой торчали пакеты с крупами. — Я думала, ты ещё на работе пропадаешь. Что это у тебя? — она указала на разделочную доску. — Петрушка? В такое-то время года? Да она, небось, по цене золота! Я тебе на рынке за копейки сухой привезу, только скажи.
Юна снова взяла нож и сосредоточилась на своём занятии, стараясь не реагировать на бесцеремонное вторжение.
— Мама, мы хотели поужинать вдвоём, у нас сегодня… — начал было Дмитрий, но Ирина Петровна уже выгружала на стол свои сокровища.
— Какое вдвоём, когда я пришла! — отрезала она, извлекая из сумки банки с консервами. — Я тебе борщец сварю, как ты любишь, с косточкой. А то Юна со своими салатиками… Мужику еда нужна основательная!
С того момента, как полгода назад Дмитрий получил повышение в IT-компании, а Юна защитила диссертацию и устроилась преподавать в престижную частную школу, визиты свекрови участились. Будто радар у неё сработал — деньги появились, значит, надо срочно проконтролировать, чтобы их правильно тратили.
— А я сегодня на распродаже была, — продолжала Ирина Петровна, расхаживая по кухне и заглядывая во все шкафчики, будто инвентаризацию проводила. — Гречку по акции давали, три по цене двух. Я вам десять упаковок взяла.
Юна и Дмитрий переглянулись. У них и так уже пять пачек гречки пылились на антресолях — подарок от прошлого визита.
— Мама, спасибо, но нам правда не надо столько, — осторожно начал Дмитрий.
— Как это не надо? — возмутилась Ирина Петровна. — Вы что, не едите больше гречку? Из-за этих модных диет, да? Юна, ты опять ему голову забила своими журналами?
— Ирина Петровна, мы просто физически не успеем столько съесть, — попыталась мягко объяснить Юна.
— Ничего, крупа не портится, — отрезала свекровь. — А деньги на ветер швырять — это вы мастаки. Вон, Митенька рассказывал, ресторан какой-то новый открыли, так вы сразу туда побежали. А цены там какие? Ого-го! Да за эти деньги я месяц питаюсь!
Юна почувствовала, как кровь приливает к лицу. Дмитрий виновато опустил глаза. Ему не следовало рассказывать матери о том, как они отметили его повышение.
— Ирина Петровна, я думаю, мы вправе решать, как нам распоряжаться своими деньгами, — сказала Юна, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Конечно-конечно, — замахала руками свекровь. — Только потом не плачьтесь, что на квартиру не хватает. Вот у соседки Верочки сын со снохой уже вторую квартиру купили, а всё потому что экономят. Никаких излишеств! А у вас что? То аромалампа какая-то за бешеные деньги…
— Аромадиффузор, — поправила Юна.
— Да хоть горшок назови! — отмахнулась Ирина Петровна. — Деньги-то потрачены. А на что? На воздух! Вон, освежитель в туалете повесь, тот же эффект. Или это, как его… одеколон Митин разбрызгай.
Юна закусила губу. Ей захотелось взять нож и нарезать им не травы, а что-нибудь другое. Или кого-нибудь.
— Мама, мы очень ценим твои советы, — вмешался Дмитрий, видя, как напряглась жена. — Но мы справляемся.
— Справляетесь? — Ирина Петровна фыркнула, как рассерженная кошка. — А я вчера видела, как к вашему подъезду машина подъехала. Доставка продуктов, да? Это что за блажь такая? Ноги отсохнут до магазина дойти?
Юна резко положила нож.
— Я доктор философских наук, Ирина Петровна. И да, я предпочитаю тратить своё время на научную работу и преподавание, а не на стояние в очередях.
— Ой-ой-ой, доктор наук у нас! — передразнила свекровь. — А в магазин сходить — корона упадёт? В моё время…
— В ваше время, — перебила её Юна, — женщины тратили половину жизни на бытовую рутину. Я предпочитаю жить иначе.
— Митя! — Ирина Петровна повернулась к сыну, требуя поддержки. — Ты слышишь, как она разговаривает? Я ей добра желаю, советую, как деньги сэкономить, а она…
— Мамуль, — Дмитрий нервно потёр переносицу, — мы правда очень тебе благодарны, но…
— Я вижу, кто тут в доме хозяин, — перебила его мать. — Хорошо воспитала тебя, нечего сказать! Женка на шею села и погоняет!
Повисла тяжёлая пауза. Юна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Три года она терпела подобные выпады, пытаясь сохранить мир в семье. Три года притворялась, что не замечает бесцеремонных вторжений, непрошеных советов, контроля над каждой копейкой.
— Ирина Петровна, — её голос звучал неожиданно твёрдо. — Мы с Дмитрием равноправные партнёры. Мы оба работаем, оба зарабатываем и вместе решаем, как тратить деньги.
— Да что ты говоришь? — свекровь театрально всплеснула руками. — А я-то думала, Митенька тебя содержит!
Это была последняя капля. Юна медленно сняла фартук и повесила его на крючок.
— Я без ваших советов разберусь, куда мне тратить свои деньги — заявила свекрови Юна. И, кстати, не только свои. Дмитрий тоже прекрасно обходится без инструкций по каждому рублю.
Ирина Петровна побагровела и повернулась к сыну:
— Вот! Вот как она со мной разговаривает! А ты стоишь и молчишь!
Дмитрий переводил взгляд с матери на жену. Он всегда был между двух огней, стараясь никого не обидеть. Но сегодня что-то изменилось в его лице.
— Мама, Юна права, — тихо, но твёрдо сказал он. — Мы взрослые люди и сами решаем, как нам жить.
— Неблагодарный! — взвизгнула Ирина Петровна. — Я всю жизнь тебе отдала! Себе во всём отказывала, чтобы ты на ноги встал! А теперь…
— И я вам за это благодарен, — Дмитрий подошёл к матери и осторожно взял её за руку. — Но мы с Юной — отдельная семья. И решения мы принимаем вместе.
Ирина Петровна вырвала руку, глаза её увлажнились.
— Всё из-за неё! — она кивнула в сторону Юны. — Настроила тебя против родной матери!
— Нет, мама, это не так, — Дмитрий вздохнул. — Просто нам нужно некоторое… пространство.
— Пространство? — переспросила Ирина Петровна так, словно услышала ругательство. — Это что ещё за выдумки? Нет бы спасибо сказать за заботу!
— Мы ценим вашу заботу, — вступила Юна, стараясь смягчить ситуацию. — Но у нас есть своё видение жизни. И да, иногда мы будем ходить в рестораны вместо того, чтобы покупать гречку по акции. И да, я буду заказывать доставку продуктов, потому что моё время стоит дороже, чем разница в цене.
Ирина Петровна стояла с открытым ртом, явно не привыкшая к такому отпору.
— Мама, — Дмитрий решительно взял быка за рога. — Может, нам стоит договориться? Ты будешь предупреждать о визитах заранее, а мы обещаем чаще к тебе заходить.
— То есть вы меня выставляете? — глаза Ирины Петровны сузились.
— Нет, мама. Мы просто хотим, чтобы ты уважала наше личное пространство, — Дмитрий был непреклонен, хотя Юна видела, как ему трудно.
— Вот значит как, — свекровь начала демонстративно собирать свои сумки. — Хорошо же ты её воспитал, Митенька. Мать родную выгоняет!
— Ирина Петровна, — Юна глубоко вздохнула, собирая всю свою выдержку. — Мы не выгоняем вас. Мы просим о взаимоуважении.
— Уважение? — фыркнула свекровь. — Это когда тёщу на пьедестал, а свекровь — в грязь лицом?
— Моей мамы, к сожалению, уже нет, — тихо произнесла Юна. — И если бы она была жива, я бы так же просила её предупреждать о визитах.
В кухне повисла тяжёлая пауза. Ирина Петровна замерла с банкой тушёнки в руке.
— Ладно, — неожиданно сказала она, поставив банку обратно в сумку. — Вижу, тут не моя территория. Живите как знаете.
Она направилась к выходу, Дмитрий пошёл следом.
— Мама, ну не обижайся…
— А я не обижаюсь, — отрезала Ирина Петровна, затягивая шарф. — Я всё поняла. Счастливо оставаться.
Дверь за ней захлопнулась с таким грохотом, что с потолка посыпалась штукатурка.
Юна и Дмитрий стояли в прихожей, не зная, что сказать друг другу. Наконец Дмитрий обнял жену.
— Прости меня, — прошептал он. — Я должен был давно это сделать.
— Нет, это ты меня прости, — Юна уткнулась ему в плечо. — Я не хотела вас сталкивать.
— Знаешь, — Дмитрий отстранился и посмотрел ей в глаза, — мама всегда была сильной. Она справится. Ей просто нужно время.
Прошло три недели. Ирина Петровна не давала о себе знать, не звонила, не заходила с внезапными проверками. Дмитрий несколько раз набирал её номер, но мать сбрасывала звонки. В конце концов, Юна не выдержала.
— Поехали к ней, — сказала она за завтраком. — Я вижу, ты переживаешь.
Дмитрий с благодарностью посмотрел на жену.
— Ты уверена?
— Уверена, — кивнула Юна. — В конце концов, она твоя мать. И… она не плохой человек, просто привыкла всё контролировать.
Они купили торт в кондитерской — не самый дешёвый, но не тот, что с золотой пылью, как язвительно заметил Дмитрий, подражая матери. Юна нервничала всю дорогу, но когда они подъехали к старой пятиэтажке, где жила свекровь, почувствовала странное спокойствие.
Ирина Петровна открыла дверь и застыла на пороге.
— Явились — не запылились, — буркнула она, но глаза выдавали радость.
— Мама, мы к тебе, — Дмитрий шагнул вперёд и обнял её.
— Вижу, не слепая, — она отстранилась, но потом всё же не выдержала и прижалась к сыну. — Заходите уже, чего в дверях стоять.
В квартире было чисто до стерильности, как всегда. На столе — скатерть с вышивкой, еще бабушкина. Юна протянула торт.
— Это вам, Ирина Петровна.
Свекровь взяла коробку и открыла её.
— Фисташковый? Недешёвый, поди, — но в голосе не было привычного осуждения, скорее констатация факта.
— Вкусный, — улыбнулся Дмитрий. — Как ты любишь, с кремом.
Они сидели на кухне, пили чай с тортом, и Юна впервые заметила, как постарела свекровь. Морщинки в уголках глаз стали глубже, а в волосах прибавилось седины.
— Как вы там? — наконец спросила Ирина Петровна. — Справляетесь?
— Справляемся, — кивнул Дмитрий. — А ты как?
— А что я? — пожала плечами свекровь. — Живу потихоньку. С Верочкой в шахматы играем по вечерам. Вот, смотрите, — она достала из шкафа шахматную доску. — Специально купила. Всё голову тренирую, а то знаете, в моём возрасте…
Юна внимательно посмотрела на доску. Новенькая, с лакированными фигурами.
— Хорошие шахматы, — заметила она. — Дорогие, наверное?
Ирина Петровна вдруг смутилась и опустила глаза.
— Ну, я себе позволила… У меня ведь тоже пенсия неплохая, да и накопления есть.
Дмитрий удивлённо поднял брови.
— Мама, ты всегда говорила, что еле сводишь концы с концами.
Свекровь неопределённо дёрнула плечом.
— Так сэкономить надо было… дурной пример не показывать.
Юна вдруг поняла всё и расхохоталась. Дмитрий непонимающе смотрел то на мать, то на жену.
— Ирина Петровна, — сквозь смех проговорила Юна, — вы ведь сами не живёте по тем правилам, которые нам пытались навязать?
Свекровь неожиданно покраснела.
— Ну… не совсем, — призналась она. — Просто вы молодые, вам откладывать надо. А я что? Мне уже много не надо.
— И поэтому у вас в ванной французские духи? — Юна кивнула в сторону приоткрытой двери, где на полочке виднелся знакомый флакон. Те самые духи, которые Ирина Петровна когда-то назвала «выбрасыванием денег на ветер», когда Юна купила их себе на день рождения.
— Вот ещё! — возмутилась свекровь. — Это мне Верочка на восьмое марта подарила.
— А джинсы от Левайс тоже Верочка подарила? — не унималась Юна, кивая на сушилку, где висели явно новые брендовые джинсы.
Ирина Петровна окончательно смутилась.
— Ну, люблю я хорошие вещи, и что с того? Всю жизнь в дешёвке ходила, когда вас растила, имею право теперь…
Она не договорила и посмотрела на сына виноватыми глазами.
— Мама, — Дмитрий взял её за руку, — почему ты нам не говорила, что у тебя всё хорошо с финансами?
— А чего говорить? — она пожала плечами. — Вы свою жизнь живёте, я — свою.
— Именно! — воскликнула Юна. — Вот именно это я и пыталась вам донести тогда. Каждый имеет право жить так, как считает нужным, и тратить деньги так, как считает нужным.
В глазах Ирины Петровны мелькнуло понимание.
— Думаешь, я не знаю, что перегибала палку? — неожиданно тихо сказала она. — Знаю, конечно. Просто волновалась за вас. Сын ведь… единственное, что у меня есть.
— А теперь ещё и я, — осторожно произнесла Юна. — Если вы, конечно, не против.
Ирина Петровна окинула невестку оценивающим взглядом, но не злобным, как раньше, а каким-то новым, словно видела её впервые.
— Знаешь, что? — она подняла чашку с чаем. — Не против. Только давай на «ты», а то чувствую себя старухой какой-то.
Дмитрий смотрел на двух самых важных женщин в своей жизни и не верил своим глазам.
— Мама, — сказал он осторожно, — мы бы хотели почаще тебя видеть. Но по договорённости. Звони перед приходом, и мы всегда будем рады.
— Договорились, — кивнула Ирина Петровна. — Только не ждите, что я перестану привозить вам продукты по акции. Привычка — вторая натура.
— А мы и не против, — улыбнулась Юна. — Только не по двадцать пачек сразу.
— По десять? — торговалась свекровь с хитрым прищуром.
— По пять, и это моё последнее слово, — засмеялась Юна.
— По семь, и ты разрешаешь мне иногда баловать Митеньку борщом, — не сдавалась Ирина Петровна.
— Договорились, — Юна протянула руку.
Они пожали руки, и Дмитрий понял, что два самых упрямых человека в его жизни наконец-то нашли общий язык. Цена свободы оказалась высока, но она того стоила.
Потом они ещё долго пили чай, и Ирина Петровна впервые по-настоящему слушала, а не говорила. Она узнала, что Юна получила грант на исследование, что Дмитрий разрабатывает новый проект, и что они подумывают о ребёнке. В какой-то момент разговора Юна поймала на себе задумчивый взгляд свекрови.
— Что? — спросила она, чувствуя внезапную неловкость.
— Ничего, — покачала головой Ирина Петровна. — Просто подумала — Митька правильный выбор сделал. Характер у тебя — кремень. Как у меня в молодости.
И это был, пожалуй, самый неожиданный и ценный комплимент, который Юна когда-либо получала.
Комментарии19
