«В кафе! Ужас какой! Там же одна химия, никаких витаминов. Не понимаю, почему ты не можешь приготовить мужу нормальный обед с собой.»
«Потому что я тоже работаю, Тамара Петровна. И у меня тоже рабочий день.»
«Ой, Вера, ну какая твоя работа? Подушечки рисуешь да обои выбираешь. Разве это работа? Вот я всю жизнь на заводе вкалывала, по двенадцать часов у станка, и ничего — и обед готовила, и ужин, и дом в чистоте содержала. А ты…»
Вера молча пошла на кухню. Что бы она ни ответила, Тамара Петровна все равно останется при своем мнении. Спорить бесполезно — проверено годами.
Свекровь прошла за ней, продолжая свой монолог.
«А в квартире-то сколько пыли! Неужели нельзя протереть? Дети же аллергиками вырастут. И занавески давно пора постирать, желтые уже стали. Я вот каждую неделю свои стираю…»
Вера мысленно начала считать до ста. Или до миллиона. Сколько потребуется, чтобы не сорваться.
В этот момент в прихожей раздались детские голоса — Сергей вернулся с работы пораньше и забрал детей.
«Бабушка!» — радостно закричала Арина, вбегая на кухню.
«Ариночка, рыбка моя!» — Тамара Петровна расплылась в улыбке, раскрывая объятия. — «Иди к бабуле! Посмотри, что я тебе принесла!»
Она достала из сумки красивую куклу в пышном платье.
«Ух ты!» — глаза девочки загорелись.
«Нравится? Это настоящая принцесса. Вот вырастешь, будешь такой же красавицей. Но для этого нужно учиться быть настоящей женщиной. Не как…» — свекровь бросила выразительный взгляд на Веру, — «некоторые.»
«Мама, ну зачем опять?» — Сергей поставил на пол рюкзак младшего сына. — «Мы же договаривались.»
«А что такого я сказала?» — округлила глаза Тамара Петровна. — «Я правду говорю. Девочка должна с детства знать, как себя вести, чтобы мужчину хорошего найти. А то вырастет неумехой, никому не нужна будет.»
«Бабуль, а ты правда сегодня научишь меня пироги печь?» — спросила Арина, прижимая к себе новую куклу.
«Конечно, солнышко! Сейчас руки помоем и займемся. А то мама твоя, я смотрю, не особо утруждает себя готовкой. Все кафе да полуфабрикаты. А мужчины, Ариночка, любят домашнюю еду. Запомни это!»
Вера стиснула зубы. Сергей виновато посмотрел на жену, но промолчал.
«Тема, а тебе бабушка машинку привезла,» — Тамара Петровна вытащила из сумки еще один пакет. — «Посмотри, как папина! Такая же черная.»
Четырехлетний Артем схватил игрушку и понесся в комнату, гудя на ходу.
«Мам, не нужно каждый раз привозить детям подарки,» — заметил Сергей. — «Ты их балуешь.»
«Ой, перестань! Что плохого в том, что бабушка балует внуков? Я же их люблю! Когда я умру, пусть хоть что-то обо мне помнят.»
Вера чуть не фыркнула. Типичный прием свекрови — сразу переходить к разговорам о смерти, если ей делали замечание.
«Никто не умирает, мам,» — раздраженно бросил Сергей. — «Просто не нужно задаривать детей каждый раз.»
«Ладно-ладно,» — Тамара Петровна обиженно поджала губы. — «Я поняла, я здесь лишняя. Верочка против, чтобы я приходила.»
«Я такого не говорила,» — вмешалась Вера.
«Да все и так понятно. Ты меня терпеть не можешь, я же вижу. И Сережу настраиваешь против родной матери.»
«Мама, хватит,» — Сергей устало потер переносицу. — «Никто никого не настраивает.»
«Да знаю я, знаю. Верочка твоя все пилит и пилит тебя, что мать твоя плохая, мешает вам жить.»
Вера почувствовала, как внутри все закипает.
«Тамара Петровна, я никогда такого не говорила. И вообще, может, уже начнете с Ариной печь ваши знаменитые пироги? Она же ждет.»
«Идем, идем, рыбка моя,» — Тамара Петровна повернулась к внучке. — «Бабушка тебя научит, как угодить папе. Мужчины, Ариночка, любят заботу. А твоей маме, видно, некогда о папе заботиться.»
Вера молча вышла из кухни. Еще немного, и она скажет что-то, о чем потом пожалеет. Лучше вообще не участвовать в этом театре абсурда.
«Вера, ну чего ты опять?»
«Я? Я опять?» — Вера развернулась к мужу. — «Ты слышал, что она говорит при детях? Как она обо мне отзывается? И это на моей кухне!»
«И пусть! Серёж, сколько можно? Ты же сам слышал, как она меня оскорбляет, говорит, что я плохая жена и мать!»
«Она такого не говорила…»
«Конечно, не такими словами. Она же хитрее. Она говорит намеками, полунамеками, но смысл всегда один — я плохая, а она, и ты, и все вокруг — хорошие.»
«Вера, ты преувеличиваешь. Мама просто хочет помочь.»
«Помочь?» — Вера почти задохнулась от возмущения. — «Ты действительно считаешь, что постоянные шпильки в мой адрес — это помощь?»
Сергей нервно оглянулся на кухню. Оттуда раздавался веселый смех Арины и воркующий голос Тамары Петровны.
«Давай не сейчас,» — примирительно сказал он. — «Вечером поговорим.»
«Мы каждый раз говорим, и ничего не меняется! Ты не можешь сказать своей матери, что мне неприятны ее замечания. Ты всегда становишься на ее сторону!»
«Правда! Ты всегда выбираешь ее, всегда защищаешь! Даже когда она откровенно хамит!»
«Вера, перестань все драматизировать. Мама говорит прямо, но она желает нам добра.»
Вера вздохнула и покачала головой.
«Знаешь что, Серёж? Я больше не буду это терпеть. Сегодня — последний раз, когда она приходит в мой дом и ведет себя так. Или ты поговоришь с ней, или я сама скажу ей все, что думаю.»
Вечером, когда Тамара Петровна ушла, а дети улеглись спать, Сергей и Вера снова вернулись к этому разговору.
