Андрей с грохотом опустил вилку на стол и отодвинул тарелку с недоеденным ужином. Его лицо побагровело от едва сдерживаемого гнева. Виктория замерла с поднятой чашкой чая, боясь пошевелиться.
— Я больше не могу это терпеть, Вика, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Твоя мать снова лезет в наши дела. Теперь она решила, что знает, какую школу выбрать для Димки. «Лучшая гимназия», «мой знакомый директор», «я договорюсь»… Как будто мы с тобой безмозглые, сами решить не можем!
Виктория вздохнула. Конфликт между мужем и ее матерью Еленой Сергеевной длился уже не первый год. Сначала были мелкие замечания: как готовить борщ, как правильно гладить рубашки. Потом пошли советы посерьезнее: в какой детский сад отдать Диму, где лучше провести отпуск. Теперь вот школа…
— Андрей, она просто хочет помочь, — осторожно начала Виктория. — Мама проработала в образовании тридцать лет, у нее действительно есть связи…
— Не нужны мне ее связи! — стукнул кулаком по столу Андрей. — Я сам могу обеспечить сыну достойное образование. Гимназия ее хваленая на другом конце города! Димку будить в шесть утра, чтобы успеть? А кто будет возить? Она? Нет, конечно! Это нам с тобой мучиться!
Виктория поджала губы. Андрей был прав насчет расположения гимназии — это действительно создало бы массу проблем. Но тон, каким он говорил о ее матери…
— Не надо так грубо. Можно же спокойно объяснить, почему мы выбрали школу рядом с домом, — попыталась она разрядить обстановку.
— Объяснить? — скептически хмыкнул Андрей. — Я пытался объяснить ей сто раз! Она не слушает. Она всегда знает лучше всех. Не верит, что я сам могу решить, как жить моей семье. И постоянно настраивает тебя против меня!
— Андрей, это не так…
— Нет, так! После каждого ее визита ты начинаешь меня пилить. То я мало зарабатываю, то с ребенком мало занимаюсь, то квартира у нас маленькая. А откуда это берется? От твоей мамочки!
Виктория закусила губу. В чем-то муж был прав — мама действительно часто критиковала их образ жизни. И после ее визитов Виктория действительно начинала замечать то, чего раньше не видела.
— Знаешь что? — Андрей встал со стула, возвышаясь над столом. — С меня хватит. Я запрещаю твоей матери появляться в этом доме! И точка!
— Что? — опешила Виктория. — Ты не можешь запретить моей маме приходить к нам!
— Могу, — в голосе Андрея звучала стальная решимость. — И запрещаю. Хочешь с ней видеться — пожалуйста, ходи к ней сама. Но в моем доме я ее больше видеть не желаю.
Следующие несколько дней прошли в гнетущей тишине. Виктория и Андрей практически не разговаривали, общаясь только по неотложным вопросам. Семилетний Дима, чувствуя напряжение между родителями, притих и старался не попадаться им на глаза.
Вечером пятницы раздался звонок в дверь. Виктория знала, кто это — ее мать всегда приходила по пятницам с домашней выпечкой и подарками для внука.
— Не открывай, — бросил Андрей из кухни, где он читал новости в планшете.
— Андрей, это глупо, — вздохнула Виктория. — Я не могу не пустить родную мать.
— Очень даже можешь, — Андрей встал и преградил ей путь к двери. — Позвони и скажи, что мы заняты. Или что мы уехали. Что угодно.
Звонок повторился, более настойчиво.
— Отойди, — Виктория попыталась обойти мужа. — Ты ведешь себя как ребенок.
— Нет, это ты ведешь себя как ребенок, — парировал Андрей. — Как будто мамочка всегда должна указывать тебе, что делать. Разве тебе не надоело? Тебе тридцать пять лет, пора бы уже научиться жить своим умом!
— Виктория, открывай! Я знаю, что вы дома, машина во дворе! — раздался голос Елены Сергеевны из-за двери.
Андрей скрестил руки на груди, глядя на жену с вызовом. Виктория чувствовала, что оказалась между двух огней. Она бросилась к двери и открыла ее прежде, чем Андрей успел среагировать.
— Мама, привет, — натянуто улыбнулась она.
Елена Сергеевна, элегантная шестидесятилетняя женщина с идеальной укладкой и макияжем, переступила порог, держа в руках корзинку с пирожками.
— Что так долго не открывали? Я уж думала, случилось что, — она прошла в прихожую, где столкнулась с мрачным взглядом зятя. — Андрей, здравствуй. Чего хмурый такой?
— Здравствуйте, — холодно ответил Андрей. — Виктория, можно тебя на минуту?
Он отвел жену в сторону и зашипел ей на ухо:
— Какого черта ты ее впустила? Мы же обсудили…
— Мы ничего не обсудили, — огрызнулась Виктория. — Ты просто поставил меня перед фактом. Но это и мой дом тоже, и я решаю, кого в него приглашать!
— А меня, значит, можно не спрашивать? — Андрей повысил голос. — Что я тут, пустое место?
— Что у вас происходит? — вмешалась Елена Сергеевна, ставя корзинку на тумбочку. — Вы что, ссоритесь из-за меня?
— Нет, мама, — быстро ответила Виктория.
— Да, именно из-за вас, — одновременно с ней сказал Андрей.
Повисла тяжелая пауза. Из своей комнаты выглянул Дима, привлеченный шумом.
— Бабушка! — обрадовался он и бросился к Елене Сергеевне.
— Димочка, золотце мое! — расцвела та, обнимая внука. — Смотри, что бабуля принесла — твои любимые пирожки с яблоками!
— Дима, иди к себе в комнату, — вдруг сказал Андрей. В его голосе звучали новые, металлические нотки.
— Но папа, я хочу побыть с бабушкой…
— В комнату. Сейчас же, — Андрей был непреклонен.
Мальчик недоуменно посмотрел на родителей, потом на бабушку, и, опустив голову, поплелся к себе.
— Что это значит? — возмутилась Елена Сергеевна. — Почему ребенок не может побыть с бабушкой?
Андрей глубоко вздохнул, словно собираясь с силами.
— Потому что я так решил. В этом доме мое слово — закон. И сейчас я хочу поговорить с вами начистоту, Елена Сергеевна.
Виктория предупреждающе положила руку на его плечо:
Но он стряхнул ее руку:
— Надо, Вика. Давно надо было это сделать.
Он повернулся к теще:
— Елена Сергеевна, я ценю вашу заботу о Вике и Диме. Правда ценю. Но вы должны понять: я муж Виктории и отец Димы. И я сам способен принимать решения о том, как нам жить, в какую школу ходить сыну и как проводить отпуск.
