— Анечка, ты чай завари покрепче, — Галина Ивановна опустилась на мой диван, поправляя подушку так, словно это был её дом. — И то печенье достань, что в жестяной коробке прячешь.
Я замерла у холодильника. Печенье лежало на верхней полке — туда свекровь точно не заглядывала. Или заглядывала?
— Мне Люся Петровна из седьмой квартиры рассказывала — зарплата у тебя программистская, а на семью тратишься как студентка.
— Галина Ивановна, мы ни в чём не нуждаемся, — я поставила чайник, чувствуя, как напрягаются плечи.
— Дим, ты слышишь? Жена мне возражает. В моё время невестки старших уважали.
Дмитрий кивнул, не отрываясь от телефона. Вот уже три года после свадьбы он освоил эту тактику — автоматическое согласие с матерью ради тишины.
Галина Ивановна обвела взглядом гостиную — медленно, оценивающе. Задержала взгляд на новом телевизоре, на паркете, который мы с Димой сами укладывали.
— Квартирка хорошая. Светлая. Жаль только, что оформлена неправильно.
Вот и началось. Я уже знала этот тон.
— Что значит неправильно?
— На женщине записана, деточка. А это неприлично. Мужчина должен быть хозяином в доме.
— Я покупала её до замужества. На свои деньги. В ипотеку.
— Ну и что? Теперь ты замужем! Семья — это одно целое. Вот у Светки Кругловой зять квартиру тёще в подарок оформил. А у нас наоборот — невестка мужа в гостях держит.
В гостях. В собственной квартире, за которую я до сих пор плачу кредит.
— Дима, сынок, — свекровь повернулась к сыну, — ты мужчина или нет? Документы на жильё должны быть на главе семьи.
Дмитрий поднял голову. Посмотрел на меня странно — как будто видел впервые.
— Мам, ну зачем такие разговоры…
— Затем, что правильные! Анечка молодая, ей ещё учиться и учиться семейной мудрости.
Я молча разливала чай по чашкам. Руки дрожали — почти незаметно, но дрожали.
А через две недели Галина Ивановна начала появляться без звонка. То суп принесёт — «невестке помочь», то просто зайдёт проверить, «как дела». Переставляла мои вещи, критиковала цветы на подоконнике.
— У подъезда встретила твою соседку, — говорила она Диме. — Светлана Фёдоровна интересовалась, почему Анечка такая замкнутая. Я объяснила — молодые сейчас другие, не такие открытые, как мы были.
И я понимала: это только начало.
Настоящая кампания началась через месяц. Я поняла это, когда Алексей, младший брат Димы, вдруг стал появляться у нас каждые выходные.
— Анька, а правда, что ты Диму из квартиры выгонишь, если разведётесь? — спросил он как-то, помешивая борщ.
— Лёша, с чего ты взял?
