— Пожалуйста. Но я не собираюсь возвращаться к прежнему режиму.
— И не надо. Я не хочу, чтобы ты была несчастной только потому, что я привык жить по-удобному.
Пока они ехали, Марина смотрела в окно и думала: может, у их брака действительно есть шанс. Не сказочный, не киношный, а нормальный, с уборкой по графику, с подгоревшей яичницей и с попытками понять друг друга, а не переделывать.
Иногда, чтобы что-то наладилось, надо не проглотить, а отстраниться. Не устроить истерику, а выйти из кадра.
И дать другому поиграть в то, что он считает «не проблемой».
В следующие недели жизнь в квартире изменилась — не радикально, но ощутимо. Как после генеральной уборки: вроде стены те же, а дышится легче.
Антон принимал участие в хозяйственных делах не из страха, не под давлением, а как будто с новым интересом — как в детстве, когда дали настоящую отвертку и доверили чинить табуретку. Он купил органайзер для белья («чтобы не искать носки по всей квартире»), ведро с отжимом («ну не может же быть, что тебе нравилось с этим мучиться!») и даже освоил мультиварку.
Марина наблюдала за переменами с ироничным одобрением. Ей не нужно было идеальное равенство. Она просто хотела, чтобы бытовые задачи перестали быть её невидимым крестом.
Однажды вечером, когда они вместе складывали одежду из сушки (Антон научился не путать её рубашки с кухонными полотенцами), он внезапно сказал:
— Я всё думал… А как бы ты себя вела, если бы я, скажем, не изменился?
— Ну, если бы продолжал вести себя как раньше. Ждал ужин, бельё и молчал в ответ на упрёки.
Марина на секунду замерла, а потом пожала плечами:
— Наверное, уехала бы. Или превратилась бы в истеричку, как твоя тётя Валя, у которой всё «вечно не так». А потом, через год, ты бы сидел с друзьями и говорил: «Женщины такие стали злые…»
— Ой, ну Валя, да. Её муж вечно в гараже. Я раньше думал, что он просто любит машины. А теперь думаю, он там отсиживается.
— Вот. А я не хотела быть той, от которой отсиживаются. Я хотела быть той, с кем живут.
Он не ответил. Просто положил на её колени аккуратно сложенную футболку и поцеловал в висок.
— Я рад, что ты меня проучила.
— Я не проучала. Я просто… вышла в отпуск. По уходу за собой.
— Может, тебе пора в ещё один отпуск? Я сам справлюсь. И с уборкой, и с готовкой. У тебя там подружки хотели в Сочи на неделю, да?
— Абсолютно. Только дай мне чёткую карту, где у нас лежат пакеты для мусора.
Она рассмеялась и поняла: ей больше не нужно устраивать спектакли, демонстрации и бытовые перевороты. Они не стали другой парой — с идеальными привычками и нежными записками на холодильнике. Но они стали партнёрами.
А партнёрство — это когда не нужно напоминать, что стиральный порошок не волшебный, а женщина — не функция.
— Сочи, говоришь… — протянула она. — А ты уверен, что вы с пылесосом подружились окончательно?
— Я даже дал ему имя. Он теперь Иннокентий.
— Тогда ладно. С Иннокентием я могу тебя оставить.
Статьи и видео без рекламы
