Я столкнулась с этим случайно.
Мой жизненный опыт всегда подсказывал: если не хватает денег — значит, я где-то их неправильно трачу.
Второй сезон я щеголяла в сапогах, которые давно просились на свалку. Пятки стёрлись, подошва расклеилась, а носок левого сапога так натирал, что вечерами я просто выла от боли, снимая эту пытку с распухшей ноги.
И это при том, что Глеб зарабатывал больше меня. А я… я экономила на всём. Крем попроще, шампунь на скидке, колготки — только на распродаже. Мяса мы не видели уже месяц — только курица, да и ту брала по акции. Себе новую одежду не покупала — донашивала старое.
На днях я наткнулась на духи любимой марки по скидке — такая редкость! Так хотелось порадовать себя… Но нет, отложила в сторону, купила детский шампунь для Аришки — прежний заканчивался. А Глеб, между прочим, какие-то новые кроссовки прикупил недавно. Впрочем, он всегда говорил, что «мужчине нужно выглядеть солидно». А мне, выходит, и так сойдёт?
Мы оба работали. Да, он зарабатывал вдвое больше, но не втрое же! Почему я должна экономить на каждой мелочи, отказывая себе во всем, а деньги всё равно почему-то исчезают?
Сначала я уверяла себя, что просто забываю — вынула где-то купюры из кошелька и не запомнила. Вроде бы вчера было семьсот рублей, а утром — только пятьсот. «Значит, потратила, но не помню», — думала я и неуверенно пожимала плечами, разговаривая сама с собой. Через два дня снова — вместо трёхсот рублей утром обнаружила двести. Списывала на усталость, на вечные переработки, на стресс.
Но когда подобная «забывчивость» стала повторяться почти каждый день — то сотня пропадёт, то двести, то триста — я заподозрила неладное. Так-то я считала каждую копейку.
— Глеб, ты не знаешь, почему у меня постоянно пропадают деньги из кошелька? — как бы между прочим спросила я, размешивая кашу для нашей младшей.
Муж дёрнулся, как от тока.
— Что ты имеешь в виду? — взгляд в сторону, голос чуть выше обычного.
— То и имею в виду. Вчера вечером было триста рублей, утром посмотрела — только сто.
— Маша, ты уже не первый раз жалуешься на свою забывчивость, — его голос стал раздражённо-покровительственным. — Может, тебе к врачу сходить? Это ненормально — постоянно забывать о своих тратах.
И тут меня осенило. А что, если… нет, только не это. Не может же Глеб… Мы десять лет вместе. Неужели он?
В тот день я решила проверить свои подозрения. Получила зарплату, отложила на все обязательные платежи, а двести рублей пометила едва заметным крестиком в уголке. И положила в кошелёк, специально запомнив номер и сфотографировав на телефон. Для надёжности даже записала точную сумму в кошельке — 450 рублей.
Утром её уже не было.
Копейки. Он забирал из моего кошелька копейки. Как мелкий воришка! А сам зарабатывает вдвое больше меня… Это предательство ударило под дых сильнее, чем если бы я застала его с другой. Воровать у своей жены? У МЕНЯ? У человека, который на шампуне экономит, пока он себе новые кроссовки покупает?!
— Глеб, я хочу поговорить. Серьёзно поговорить, — сказала я вечером, когда малышка уже спала, а он пришёл с работы и развалился на диване с телефоном.
— М-м? — промычал он, не отрываясь от экрана.
— Кто разрешил тебе брать деньги из моего кошелька?! — я почти прокричала эту фразу, хотя собиралась говорить спокойно.
Он вздрогнул, на мгновение замер, а потом медленно отложил телефон. Его лицо из растерянного стало обиженным.
— Машка, ты что? — с плохо сыгранным возмущением воскликнул он. — Ты меня в воровстве обвиняешь? Ты что, мне не доверяешь?
