Таня замерла на миг, не ожидая такой искренней реакции. Потом, словно прорвавшаяся плотина, на глаза накатилась волна слёз, и она, не сдерживаясь, уткнулась лицом в плечо свекрови. Все эти долгие годы она держалась, пыталась быть сильной, но, может, именно сейчас позволила себе показать всю боль, которую скрывала внутри.
«Знаешь что?» – Людмила Павловна мягко погладила её по голове, словно успокаивая не только Таню, но и себя. – «Давай-ка мы с тобой сейчас включим какой-нибудь глупый новогодний фильм, сделаем горячий шоколад и просто посидим вдвоём. Как думаешь?»
Таня кивнула, пытаясь вытереть слёзы, которые всё ещё текли по щекам. Возможно, именно в этот момент между ними что-то изменилось — что-то тёплое и настоящее, что раньше казалось невозможным. Впервые за долгое время она почувствовала себя не одной.
В десятом часу в дверь неожиданно позвонили. В этот момент Людмила Павловна и Таня как раз досматривали второй фильм, уютно укутавшись в плед и неспешно доедая последние шоколадные конфеты. На экране Лукашин объяснялся со своей возлюбленной, и в комнате царил тихий уют.
«Сергей!» – Людмила Павловна внезапно вскрикнула, подняв руки вверх, увидев сына у порога. – «Ты же говорил, что только завтра будешь!»
В воздухе повисла лёгкая неловкость, но и радость — неожиданный визит в самый разгар предновогоднего вечера.,«Сергей!» — воскликнула Людмила Павловна, широко распахнув глаза и подняв руки, когда увидела сына, неожиданно появившегося в дверях. — «Ты же говорил, что только завтра будешь!»
Из прихожей послышался знакомый, тёплый голос: «Успел закончить пораньше. Не мог же я оставить своих девочек одних в предновогодний вечер… А что это у вас тут происходит?»
Сергей застыл в дверном проёме гостиной, удивлённо оглядывая уютную сцену перед собой: его мать и жена сидели на диване в домашней, почти семейной атмосфере, словно давно забыв о прежних напряжениях.
«Мы… смотрим кино», — мягко ответила Таня, протягивая ему руки, словно приглашая присоединиться.
«И пьём какао», — добавила Людмила Павловна с тёплой улыбкой. — «И знаешь что, сынок? У тебя замечательная жена. И я… я хочу извиниться перед вами обоими.»
Сергей растерянно переводил взгляд с матери на жену, пытаясь осмыслить внезапное изменение настроения. «Мам?»
«Я была слишком навязчивой», — призналась Людмила Павловна, вставая и аккуратно поправляя кофту. — «Лезла не в своё дело, мешала вам. А сейчас я пойду на кухню, дам вам минутку побыть вдвоём. И заодно разогрею тот пирог с капустой, который ты так любишь.»
Она вышла, оставив за собой лёгкий аромат выпечки и спокойствие. Сергей сел рядом с Таней, обнимая её за плечи, чувствуя, как напряжение медленно уходит.
«Что здесь произошло, пока меня не было?» — тихо спросил он, глядя в её глаза.
«Мы просто… наконец поговорили», — прошептала Таня, прижимаясь к мужу теплее. — «По-настоящему, откровенно. И знаешь, кажется, теперь всё будет по-другому.»
«К лучшему?» — улыбнулся он, целуя её в висок, чувствуя, как их связь становится крепче.
«К лучшему», — кивнула Таня, уверенно и с надеждой. — «Определённо к лучшему.»
Из кухни доносился тихий звон посуды и мягкий голос Людмилы Павловны, напевающей старую новогоднюю песенку, создавая уют и тепло в доме. За окном продолжал падать снег, медленно укрывая город белым пушистым покрывалом. На часах уже было почти десять вечера — до наступления Нового года оставалось чуть больше суток.
В этот момент Таня впервые за долгое время почувствовала, что наступающий год действительно принесёт что-то новое и светлое. Что-то, что сможет согреть их души и открыть двери в новую, счастливую главу жизни.
