Алена едва успела поставить чайник, как за забором загрохотало. Она выглянула в окно и замерла: Галина Петровна, свекровь, в цветастом платке, тащила лопату, а Юрий Иванович пыхтел, волоча здоровенный мешок с землей. Они не звонили, не предупреждали, а теперь ввалились на участок, будто он их собственный. Алена сжала ручку кружки, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Дача была их с Максимом гнëздышком, а не общественным огородом.
— Максим, твои родители приехали, — крикнула она в сторону спальни, где муж возился с полкой.
— Чего? — Максим высунулся, щурясь от солнца. — Без звонка, что ли?
— А ты как думаешь? — Алена кивнула на окно. — Уже грядки копают.
Максим вздохнул, вытер руки о джинсы и вышел на крыльцо. Алена осталась у окна, наблюдая, как Галина Петровна тычет лопатой в ее аккуратные клумбы, где только начали пробиваться тюльпаны. Юрий Иванович высыпал землю прямо на газон, который они с Максимом только закончили выравнивать.
— Мама, папа, привет! — Максим поднял руку, стараясь,чтобы голос звучал приветливо. — А что вы без предупреждения?
— А зачем предупреждать? — Галина Петровна воткнула лопату в землю и вытерла пот со лба. — Это ж семейная дача, Максимка. Приехали помочь, а то вы тут все заросли сорняками.
— Какие сорняки? — Алена не выдержала, шагнув на крыльцо. — Это мои цветы! Я их сама сажала.
— Цветы, — фыркнула свекровь, оглядывая клумбу. — Кому они нужны? Картошку бы посадили, толк был бы. Юра, неси рассаду, я тут уже разметила.
Алена почувствовала, как щеки горят. Они с Максимом два года копили на эту дачу — небольшой домик в часе от города, с верандой и участком, где можно дышать, а не копаться в грядках. Они хотели место для отдыха, для шашлыков с друзьями, для детей, которых пока не было, но их уже планировали. А теперь Галина Петровна топталась по их мечте, будто это ее собственный огород.
— Мама, мы не планировали огород, — мягко сказал Максим, кладя руку на плечо Алены. — Мы же говорили, дача нам нужна для отдыха.
— Вот еще удумал, — Галина Петровна покачала головой, будто услышала несусветную глупость. — Отдыхать в городе надо, а тут работать. Юра, чего стоишь? Тащи рассаду!
Юрий Иванович молча кивнул и побрел к машине. Алена посмотрела на Максима, ожидая, что он скажет что-то еще, но тот только пожал плечами.
— Ладно, пусть копаются, — шепнул он. — Побухтят и уедут.
— Побухтят? — Алена понизила голос, чтобы свекры не услышали. — Они мои клумбы портят! Максим, это наша дача, не их.
— Ну, Ален, давай потерпим, пожалуйста, — он устало потер шею. — Видишь же, мама вообще ничего слышать не хочет.
Алена нервно сглотнула и вернулась в дом. Она понимала, почему Максим не спорит: Галина Петровна всю жизнь командовала их семьей, а Юрий Иванович поддакивал. Максим привык, что с матерью проще согласиться, чем доказывать свою точку зрения. Но Алена не собиралась превращать их дачу в филиал свекровского огорода.
Она налила себе чаю, пытаясь успокоиться. Дача была их с Максимом первым большим проектом. Они продали одну из машин, работали сверхурочно, чтобы поскорее выплатить кредит. Алена сама выбирала обои для спальни, Максим мастерил стол на веранду. Это было их место, их правила. Но стоило свекрам появиться, и все пошло кувырком.
