Потом свекровь завела в своей комнате «иконный угол», хотя раньше не была замечена в особой религиозности, и проводила там полдня, что-то шёпотом приговаривая. А вечером специально громко говорила по телефону с подругой:
— Да, Галина Николаевна, живу у невестки. Она терпит, конечно, но нелегко ей со мной. Врачи-то говорят, что опасности для здоровья нет, а я-то уже решила: не поеду никуда. Здесь у них хорошо. Спокойнее…
Оля насторожилась: выходит, свекровь вообще не собиралась съезжать? Но может, это просто слова от обиды. Однако несколько часов спустя она случайно услышала разговор Виталия с матерью. Он говорил тихо, но Оля застыла в коридоре:
— Мам, да не переживай ты. Останешься тут, сколько захочешь. Здесь теперь твой дом. Оля со временем привыкнет…
«Здесь теперь твой дом?» — повторила мысленно Оля, и у неё сжалось сердце. Значит, о «неделе» и речи не было.
Оля стала совсем нервной. Она спала урывками: ночью пыталась доделать рабочие задачи, днём слушала указания свекрови, с Егором начала раздражаться по мелочам. Да ещё Виталий, видя, что мать всем недоволен, принимал её сторону. Оля осознала, что так дальше жить нельзя.
Случайно ей попался телефон психолога, который вёл короткие онлайн-консультации. Оля решилась написать и в итоге встречи сформировала решение: не скандалить, а сделать так, чтобы самой свекрови стало некомфортно у них. Человек вернётся к себе, если почувствует, что ему здесь неудобно. Психолог объяснил это спокойно, без всяких заумных терминов, и Оля поняла: надо действовать.
Вечером она составила «план освобождения»:
Наутро Оля действовала строго по плану. За завтраком она подала обычную молочную кашу. Когда свекровь нахмурилась, Оля произнесла тоном вежливой официантки:
— Теперь будем есть одно и то же, Людмила Григорьевна. Что я себе готовлю, то и вам. Врач-то, наверное, самое главное — регулярность в питании советовал?
Свекровь недовольно поморщилась:
— Но он же предупреждал, что мне надо пищу тёплую, не выше пятидесяти градусов…
— Наверняка там имелось в виду «не горячее». И потом, я не измеряю термометром. Будем так есть. Зато витаминов и белков побольше, — с улыбкой ответила Оля.
Виталий, сидевший за столом, только кашлянул, но промолчал.
После обеда Оля взяла со стола коробку:
— Людмила Григорьевна, это вам подарок! Смартфон. Современный, большой экран, понятный интерфейс. Будете общаться с подругами в мессенджерах, в госуслугах зарегистрируемся! И пенсию сможете получать на карту, не надо на почту ходить.
— Зачем мне эта техника, Оля? Я не доверяю интернету…
— Сейчас без этого никак, — воскликнула Оля. — Сами поймёте, как удобно!
Вечером, когда снова позвонила Галина Николаевна, Оля обрадованно сообщила свекрови:
— О, это же Галина Николаевна! Я так волнуюсь: как она там без вас управляется? Вы ведь всегда вместе были, а теперь ей, наверное, одиноко. Она такая хозяйственная, столько у неё идей…
Людмила Григорьевна ответила с заметной ноткой ревности:
— Да она справится, у неё ведь характер такой… Да, и подруга соседку часто зовёт в гости.
Оля согласно закивала:
— Конечно, справится. Просто, наверное, скучает без вас.
На следующий день Оля вскользь обронила:
