Ольга смотрела в потолок. Внутри было чувство, что она проигрывает в войне, которую даже не начинала.
— Мам, я точно там ее оставил! На подоконнике! — Миша крутился возле Ольги, переминаясь с ноги на ногу. — Точно-точно, зелёная обложка, «Читаем по слогам», третья часть. Без неё завтра меня Анна Дмитриевна ругать будет.
— Хорошо, ищем вместе, — вздохнула Ольга. — Может, бабушка куда-то убрала.
Книжку они искали везде — под кроватью, за комодом, в ящиках с игрушками. Нигде. Последней надеждой оставалась комната, которую занимала Татьяна Игоревна.
— Постой тут, я быстро, — сказала Ольга сыну и осторожно приоткрыла дверь.
В комнате был порядок. Идеальный порядок. Книги по цвету, тапочки строго под кроватью. Учебника не было. Ольга открыла один из шкафов — может, туда спрятали, убирая. На стопке полотенец увидела конверт с бумагами.
Пальцы скользнули по конверту. Он был плотный, с чуть пожелтевшими краями. Без подписи. Ольга уже почти прошла мимо, но что-то заставило её приоткрыть клапан.
Сначала — ничего особенного: копии паспортов, полис. Потом — несколько сложенных листов. Строки с медицинскими терминами бросились в глаза. Ольга бегло просмотрела: результаты анализов, выписки, назначения.
— «Рекомендовано наблюдение у онколога»… — прошептала она. — «Проведение дополнительной диагностики»…
Села на край кровати, держа бумаги в руках. Стало тихо, будто в комнате выключили звук.
Ольга пролистала документы ещё раз, уже внимательнее. Последняя дата — месяц назад. Диагноз не был поставлен окончательно, но врачи явно подозревали что-то серьёзное.
Ольга медленно убрала всё обратно, аккуратно, как было. Вернулась к Мише с пустыми руками.
— Не нашла. Я спрошу у бабушки. А сейчас — спать.
Позже, когда уложила детей, выключила свет и сама легла, в голове крутились одни и те же мысли. Она вспоминала фразы, которые раньше казались просто раздражающими:
— «Не ешьте это — вредно».
— «Режим — прежде всего».
— «Всё должно быть под контролем».
Это не капризы. Это попытка справиться с чем-то, чего боишься до одури. Когда жизнь ускользает, хватаешься за то, что можешь держать — хоть за полотенца в ванной.
Антон уже спал, дышал ровно. Ольга лежала с открытыми глазами, глядя в темноту.
— А ведь я её даже не пыталась понять, — прошептала она. — Ни разу.
Она вспомнила, как Татьяна Игоревна стояла утром в ванной, стирая полотенце вручную, потому что «в машине всё не так отстирывается». Как читала Полине вслух, даже если та просилась к планшету. Как поправляла одеяло спящему Мише.
За всем этим была не только строгость. Там было что-то другое. Что-то, чего Ольга не замечала, потому что была занята защитой своей территории.
Она не скажет Антону. Не сейчас. Не будет показывать ему справки. Сначала — сама. Попробует говорить с ней по-другому. Не через раздражение. Через понимание.
Впервые с начала этого испытания Ольга почувствовала, что сможет выдержать. Потому что теперь знала — с чем и с кем имеет дело.
