— Тогда… я, наверное, соберу вещи.
— Правильное решение.
Алина стояла, пока дверь не хлопнула дважды — сначала Тамара Петровна, потом Иван. Потом тишина.
На полу валялись тапки с медвежонком.
Алина села на пол и заплакала.
Не от жалости к себе. От гнева. От того, что она пустила их в свою крепость. И сама же дала ключ.
Прошло две недели. Алина всё ещё не открывала дверь. Новые замки стояли на месте, как на стражу её личного мира. Телефон молчал, сообщения оставались без ответа. В её квартире царила тишина — только звук чайника и тихое потрескивание старого радио, которое она оставила на случай, если слишком много одиночества накроет.
Она сидела у окна, держа в руках чашку с горячим чаем, и пыталась понять, где была ошибка. Где всё сломалось?
Вдруг в дверь послышались тяжелые шаги. Алина поднялась, сердце застучало так, словно решила устроить марафон.
— Кто там? — сказала она, стараясь держать голос ровным.
— Это я, — тихо ответил голос. — Нина.
Подруга. Единственный человек, который знал все подробности.
— Заходи, — сказала Алина, отодвигая цепочку.
Нина вошла, взглянула вокруг и глубоко вздохнула:
— Ты знаешь, что Иван пытался дозвониться? Не раз. Но ты не брала трубку.
— Я устала, — сказала Алина, садясь обратно. — Устала от них, от себя, от всего.
Нина села рядом и обняла её за плечи.
— Слушай, а ты думала, что он так просто отпустит?
— Нет, — ответила Алина. — Но мне кажется, он уже не тот. Он сдался под давлением матери.
— А что, если это не он сдался, а ты? — спросила Нина. — Ты дала ему слишком мало шансов. Он растерялся, потому что не знал, как быть с двумя сильными женщинами.
— Двумя? — удивилась Алина. — Я и его мать? Может, у меня есть право на личное пространство? На свой дом?
— Конечно, есть. Но ты забыла про одну вещь — любовь и уважение — это всегда диалог, а не война. Ты закрылась, и он ушёл.
В этот момент в дверь раздался звонок. Алина подошла, осторожно открыла — и там стоял Иван. Его глаза были красными, лицо — усталым и больным.
— Я не мог больше так жить, — сказал он, глядя прямо в её глаза. — Мама… она сильнее меня. И я был слабым. Но я хочу попытаться всё исправить.
— Что ты хочешь? — спросила Алина, не отводя взгляда.
— Помириться. Начать сначала. Без мамы. Только мы.
Тишина. Сложная и болезненная. Алина почувствовала, как внутри что-то дрогнуло — надежда или страх, она не знала.
— Иван, — сказала она наконец, — если мы начнём сначала, то по-новому. Ты должен понять — это мой дом, мои правила. Или это будет концом для нас.
Нина улыбнулась, сдерживая слёзы.
— Вот это и есть настоящая борьба за личное пространство — когда любовь не умирает, а меняется.
Алина повернулась к окну. За стеклом плавно наступала ночь, и где-то там, на другой стороне, был мир, в который она хотела вернуться. С новой силой, с новым смыслом.
