Глаза Димы сузились, и он склонился поближе к своему другу, который только что невзначай открыл чужую тайну. Мужчины выпивали, сидя за барной стойкой — был будний день, бар почти пустовал, а потому они могли спокойно говорить, не боясь быть услышанными.
— Да? А ты что, разве не знал? — удивился приятель, ставя бокал на стойку.
— Она мне ничего не говорила. Это очень странно, — Дима нахмурился.
— Ничего странного. Она ещё не вступила в права наследования, поэтому и молчит. Да и зная тебя, друг… — многозначительно повёл бровями собеседник и отсалютовал Дмитрию бокалом с пивом.
Вернувшись домой, мужчина окинул взглядом гостиную и недовольно поморщился. Жена, вся растрёпанная, спала на диване, свернувшись клубочком. Вокруг повсюду валялись детские игрушки.
Пнув ногой излишне мягкую подушку, свалившуюся с дивана, Дима толкнул супругу в плечо. Она вздрогнула и подняла голову.
— Таня! — он даже не попытался скрыть раздражение. — Ты вообще нормальная? Ты что, не могла убраться? Почему я прихожу, а тут бардак?
Женщина зевнула, прикрыв рот рукой:
— Дим, ну не кричи… Дети только недавно уснули.
— А мне-то что? Это ж ты мать! К тебе вопрос: почему наши дети ложатся спать так поздно? Таня, ну неужели так сложно быть нормальной женщиной? Ну что с тобой не так? — он сжал кулаки, нависая над ней.
Татьяна вся сжалась в комок, глаза её широко раскрылись, а нижняя губа задрожала.
— Ну давай, давай, разревись ещё мне тут! — Дима махнул рукой. — Таня, вместо того чтобы сидеть и ныть, ты бы лучше вставала и убиралась уже!
— Дим, я устала… — голос её дрогнул. — Зубы лезут, она весь день с рук не слезала, плакала, и никто не мог спать…
Мужчина махнул рукой, прерывая оправдания жены:
— Это говорит только о том, что из тебя никудышная мать! Другие справляются, и только ты у нас вечно уставшая. Давай, Тань, чтобы пока я приму душ, в квартире уже был порядок. Надеюсь, ужин ты приготовила?
— На плите он для тебя, а мой чтобы был горячим и ждал меня на столе!
Развернувшись, Дима вышел. А Таня поднялась и, глотая обидные слёзы, принялась собирать игрушки.
Когда Дмитрий вернулся, комната была чиста, а на столе источали пар макароны с подливой.
— Таня, опять заревела? — он оттолкнул от себя тарелку.
В глубине квартиры захныкала маленькая Дося — видно, проснулась от его крика. Татьяна вошла на кухню спустя пять минут, покачивая на руках младенца.
