Саша молчал. Он просто присел на диван и уткнулся в телефон, как будто ничего не произошло. Меня это злило ещё больше.
– Ну? – я повернулась к нему, вытирая мокрые руки полотенцем. – Ты хоть что-нибудь скажешь?
Он поднял глаза, будто только что заметил моё присутствие.
– А что тут говорить? Ты сама всё высказала.
– Да, я высказала, – я бросила полотенце на стол. – Потому что ты опять промолчал. Как всегда! Они переходят границы, а ты сидишь, как будто тебя это вообще не касается.
Саша потёр лицо ладонями и тяжело вздохнул.
– Катя, я правда не хотел, чтобы всё так вышло.
– А как ты хотел, Саша? Чтобы я молча слушала, как мне указывают, что делать? Чтобы я улыбалась, пока Света снова расписывает свои гениальные методы воспитания? Или пока твоя мать проверяет мои салаты на соль?
– Да прекрати ты уже! – он вскочил с дивана. – Ты что, думаешь, мне это всё в радость? Мне самому сложно с ними.
– Тогда почему ты никогда ничего им не говоришь? – спросила я, срываясь на крик.
– Потому что это моя мать и сестра! – он повысил голос, глядя на меня с раздражением. – Ты думаешь, мне легко ставить их на место?
– А мне легко каждый раз терпеть их упрёки? – не отступала я. – Саша, я твоя жена, или кто? Разве это нормально – оставлять меня одну под их прицелом?
Он молчал. Его лицо стало жёстким, но в глазах мелькнуло что-то похожее на вину.
– Знаешь что, – я попыталась взять себя в руки, но голос всё равно дрожал. – Если ты не готов защищать меня перед своей семьёй, то, может, стоит подумать, кто для тебя важнее?
Саша хотел что-то сказать, но замолчал. Я видела, как он борется с собой. Потом он подошёл ко мне, взял за руку и, глядя прямо в глаза, сказал:
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.
– Что? – я растерялась.
– Ты права, Катя. Я всё время избегаю разговоров с ними, потому что боюсь конфликта. Но теперь я вижу, что от этого тебе только хуже.
Я чувствовала, как по моим щекам снова начинают катиться слёзы – но уже не от злости, а от какого-то странного облегчения.
– Послушай, – он сжал мою руку крепче. – Я не хочу, чтобы ты каждый раз чувствовала себя не в своей тарелке. Это наш дом, и тебе должно быть здесь комфортно.
– Ты правда так думаешь? – спросила я, всё ещё не веря своим ушам.
– Да. Я поговорю с ними. Обещаю.
Я кивнула, но ничего не ответила. Просто стояла, глядя на него, и пыталась понять, сколько в его словах искренности.
Позже, когда я укладывала Артемку спать, Саша взял телефон и ушёл в другую комнату. Я слышала, как он разговаривает с матерью, его голос звучал ровно, но твёрдо.
– Мама, ты знаешь, я не хочу, чтобы вы с Катей ссорились… Но, пожалуйста, давайте без этих замечаний. Она старается, и для неё это тоже непросто.
Потом он звонил Свете. Там разговор получился короче, но, судя по интонации, тоже вполне серьёзный.
Когда он вернулся, я посмотрела на него долгим взглядом.
– Ну как? – спросила я.
– Они всё поняли, – ответил он.
И я поверила. Впервые за долгое время я почувствовала, что не одна. Что он всё-таки на моей стороне.
Этой ночью я заснула спокойно.
