На кухне повисла пауза. Лариса, понимая, что ситуация зашла в тупик, решила вмешаться.
– Так, девочки, давайте-ка остановимся, – твёрдо сказала она. – Мы здесь, чтобы разобраться, а не переругаться.
– Что тут разбираться? – буркнула Анна.
– Разбираться есть с чем, – ответила Лариса. – Мы ведь не враги. Ира с Сергеем и так переживают. Ты думаешь, им легко сейчас?
– А я? Я тут лишняя, да? – голос Анны дрогнул, теперь уже не от злости, а от обиды.
– Никто не говорит, что ты лишняя, – Ирина посмотрела на неё с искренним сожалением. – Просто мы в таком положении, что сами не знаем, как дальше жить.
– Лара, а ты чего молчишь? Ты-то хоть на чьей стороне? – резко обратилась Анна к Ларисе.
– Ань, я не на чьей стороне. Но я понимаю, что если мы сейчас продолжим грызться, то вообще перестанем дружить. Разве в этом смысл?
Анна села обратно, тяжело выдохнув.
– Ну хорошо, – наконец сказала она. – Но что нам теперь делать? Поехать вдвоём?
– Может, пока отложим? – осторожно предложила Лариса. – Придумаем что-то поближе, а осенью наверстаем.
– Осенью… – Анна задумалась, но не ответила.
– Аня, – вдруг тихо сказала Ирина, – я знаю, как тебе важно, чтобы всё было, как всегда. Но иногда нужно подстраиваться под обстоятельства.
Анна молчала. Она знала, что подруга права, но от обиды всё ещё тянуло в груди.
– Всё ещё можно исправить, – добавила Лариса. – Главное – остаться вместе.
Анна глянула на всех и поняла, что, несмотря на разочарование, терять этих людей она не хочет.
На кухне повисла тягучая тишина. Анна упёрлась взглядом в кружку с чаем, из которой уже давно исчез пар. Она не хотела смотреть на Ирину. Не хотела слушать оправданий, ведь всё казалось таким простым: были планы, были договорённости – почему их так легко разрушить?
Но вдруг Ирина нарушила молчание, её голос звучал неожиданно твёрдо и даже резко:
– Знаешь, Аня, ты всё это время говоришь только о себе.
Анна подняла голову, удивлённо вскинув брови.
– Что значит «о себе»? – спросила она, нахмурившись.
– Ты говоришь, как тебе обидно, как тебе тяжело, – продолжила Ирина, чуть повысив голос. – А о нас подумала? Знаешь, каково это – сидеть вечерами и думать, где взять денег хотя бы на хлеб?
Анна хотела возразить, но Ирина подняла руку, останавливая её:
– Нет, дай мне сказать. – В её голосе появились слёзы, но она продолжала. – Ты жалуешься, что планы сорвались. А мы каждый день живём с мыслью, что можем остаться без всего. Без дома, без работы, без будущего для детей.
Сергей положил руку на плечо жены, как бы поддерживая её, но сам молчал – видно, не хотел вмешиваться.
– Ты думаешь, мы не хотели поехать? – продолжала Ирина. – Да я об этом отпуске мечтала ещё больше, чем ты. Только вот мечты ни копейки не стоят, когда на карточке три тысячи, а до зарплаты месяц!
Ирина замолчала, глядя на Анну со смесью обиды и отчаяния.
Анна почувствовала, как у неё сдавило горло. Слова Ирины звучали так резко и честно, что не поверить им было невозможно. Она смотрела на подругу, которая, кажется, изо всех сил старалась держаться, чтобы не разрыдаться прямо за столом.
– Я не знала, что всё так плохо… – прошептала Анна, и её голос дрогнул.
– А ты бы и не узнала, – хрипло ответила Ирина. – Мы не привыкли жаловаться. Всегда как-то выкручивались. А тут просто не смогли.
Анна молчала. Впервые за всё время она увидела ситуацию иначе. Не как удар по своим планам, а как крик о помощи со стороны друзей.
– Мы понимали, что тебе это важно, – наконец добавил Сергей, глядя Анне прямо в глаза. – Но важнее для нас – семью сохранить. Сейчас это главное.
Анна посмотрела на Ларису, словно ожидая поддержки. Но Лариса только тихо вздохнула:
